Попробуй поймать

Её светлые, почти белые волосы были аккуратно заколоты почти на затылке, а легкий макияж только придавал свежести её и так нестареющему лицу. Я был копией своей матери, будто отец вообще не участвовал в зачатии.

— Джил! Проходите же, — миниатюрная женщина с короткими, каштановыми волосами провела рукой и распахнула дверь.

Стеф и её мама тоже были точными копиями друг друга, только из-за покраски Стефани в блонд, они отличались цветом волос. Я кинул взгляд на девочку из моего детства. Та облокачивалась на стену в своей прихожей, сложив руки на груди и улыбнувшись широко, будто радуясь, что нас заперли вместе за домашкой. Её передние пряди падали на лицо, пока остальные волосы держались в небрежном пучке. На ней был обычные серые спортивные штаны, белая оверсайз футболка и длинные носки. Стефани все равно выглядела красиво даже в таком «домашнем» наряде.

— Привет, — помахала девушка.

— Привет, — я встал перед ней в ожидании.

— Пойдем, Джил. Пусть идут к Стеф в комнату и там позанимаются.

— Правильно! — поддержала мама, и они скрылись на кухне.

Мы со Стефани проводили их взглядом. Махнув мне рукой, она направилась вверх по лестнице. И я последовал за ней. Её комната была первой.

Светлые, персиковые обои придавали комнате уюта и тепла. Слева при входе стояла заправленная кровать и тумбочка, в другом углу стоял большой шкаф, который освещало солнце, пробивающееся из окна напротив, в ногах кровати. С другой стороны от окна стоял комод с телевизором. Сбоку от него стоял её рабочий стол, над которым расположилось пару полок. Это была уютная и незахламленная комната, хотя у меня мебели вообще почти нет.

— Располагайся, — подала голос девушка.

Я кивнул, направившись к столу. В это время она принесла нам второй стул из родительской комнаты. Я кинул свои тетради и учебник на стол, вздохнув от предстоящей работы.

— Что за предметы?

Я подпрыгнул от неожиданности её голоса.

— Высшая математика, физика и история. У тебя?

— Психология, история искусств, информатика, — она нахмурилась от недовольства.

— Заметила, у нас по одному предмету, который отличается от других двух спецификой?

Улыбнувшись, Стефани закивала:

— Так понимаю, это второстепенные предметы.

— Да, — я еще раз прокрутил в голове список. — А на кого ты учишься?

— Психолог. И взяла еще историю искусств, как второстепенный предмет, вместе с информатикой.

— Почему именно информатика?

— Захотелось проверить себя, но в итоге я второй год подряд попадаю на пересдачу.

— Как ты умудрилась по основному предмету не получить зачет?

— Английский ведет ничтожно дотошный препод, мне пришлось сделать упор на него, от чего я забыла про работу по психологии, — её лицо помрачнело.

— С каждым бывает, — я пытался подбодрить.

— А ты как умудрился?

— Репетиции забрали все силы, и я совсем забил на уроки, надо исправиться.

— Предлагаю поменяться! — Стеф заулыбался от своей идеи. — Я сделаю твою историю, а ты за меня информатику. Как тебе?

Я почесал затылок:

— Думаю, можно. Ты уж явно больше понимаешь в гуманитарных науках, а я, наоборот.

Мы показали друг другу, что именно надо делать, и приступили. Тишина, витающая между нами, не казалась неловкой. Слышалось тихое шуршание от страниц книг и тетрадей. Иногда уголки моих губ поднимались от подглядываний, как Стеф нервно грызет кончик ручки. Видимо, это её успокаивает. Так мы просидели около часа, и то сделали лишь по одному предмету: долгов накопилось много.

— Я уже проголодалась, — она посмотрела на меня своими темными глазами с искоркой азарта в них.

— Аналогично, — поддержал я.

— Я предлагаю заставить этих двух предательниц заказать нам пиццу.

— Как месть?

— Как бедные, голодные дети, запертые с кучей домашнего задания! — ответила она и встала. — Идем?

Я сдержано кивнул, но в своей душе радовался как ребенок возможной горячей пицце.

— Думаешь, они нас послушают? — уточнил я.

— Они же не монстры, — пожала плечами Стеф.

— Они заперли нас с кучей домашнего задания еще и вместе, — сказал я, ядовито улыбнувшись.

Девушка смотрела на меня пару секунд:

— Ладно, они монстры.

Перескочив через пару последних ступенек, она оказалась внизу. Она была лишь в носках, но грохот прошелся по моим барабанным перепонкам от её прыжка.

— Стефани! Я же тебя предупреждала, чтобы ты не прыгала через ступени! — крикнула миссис Джонс.

Девочка из детства закатила глаза, сложив руки на груди и ждала меня, пока я вальяжно спускался. Но она быстро остыла и снова улыбалась.

— Тебе ничего не сказало, что я голодная?

— К чему вопрос?

— К тому, чтобы ты поторопился!

Я улыбнулся и стал спускаться еще медленнее.

— Дурак! — выругнулась она и продолжила ждать.

Когда я наконец спустился, она в припрыжку шла на кухню, я за ней. И откуда в ней столько энергии? Когда мы показались на кухне, мамы оживленно болтали. И остановились, заметив нас.

— Неужели всё? — удивилась мама, смотря на свои наручные часы.

— Мы хотим кушать. Закажете пиццу? — Стефани упиралась руками на стул, стоя на носочках.

— За какие заслуги? — спросила женщина.

— За то, что мы ваши любимые дети, — прелестная улыбка появилась на лице.