Попробуй спрятаться

Арсений уловил как в голове внучки Фаины пошла стремительная работа — диверсантка вычисляла, где скрывается подвох? В департаменте уже знают, что мальчик дефект вырос в приличного телепата, так почему его решили пощадить? Отпустили в самый напряженный момент…

Может быть изделие успело забить в Арсения кодированную программу подчинения?!

«Я уверен, Миранда, — твердо оформил мысленную речь Журбин. — Сейчас, рассуждая без спешки, я уверен, в том что и как произошло. Помнишь тридцать шесть дней назад, в лесу ты мне сказала — однажды я скажу тебе спасибо за то, что ты подселила в меня ложные воспоминания о присутствии Платона?»

«Помню».

«Так вот я говорю тебе спасибо, Миранда. Прежде чем клон меня отпустил, я успел почувствовать, как он наткнулся на ложный фантом в моей голове. Если бы изделие не ошиблось, ощутив во мне недавнее присутствие Извекова, оно б меня убило. Но найдя следы Платона, меня решили брать живым, Миранда. Подавить, подселив меня агента, а позже допросить».

«Клон легко пробил твой блок, Журбин?» — красивое лицо Тамары сочувственно скривилось.

«Легко».

Короткий, односложный ответ Арсения сказал наставнице гораздо больше, чем развернутый доклад. Тамара-Миранда подошла ближе, положила руку на плечо ученика:

«Помнишь поговорки, Журбин: „Нас бьют, а мы крепчаем“? „За одного битого, двух небитых дают“?.. Навык, Сеня, дело наживное. В интернате, где подготавливают полевых агентов хроно-департамента, с рекрутами работают опытные преподаватели-мозголомы. Несколько раз в неделю, каждого из нас ставили перед телепатом, в сравнении с которым твой клон — сопляк и недоучка! и заставляли отбиваться. Натаскивали до потери сознания. У тебя, Сеня, такой возможности нет. Не было у тебя спаррингов до появлении в этом времени клонов. Так что учиться, Журбин, будем на ходу. Но ты поверь, я знаю о чем говорю — ты, Сеня, самая способная зараза, которую я только видела! А видела я многое, Журбин».

Тамара-Миранда подошла к рукомойнику, прибитому на деревянный столбик и начала умываться. Арсений, сохраняя блок встал за спиной наставницы.

«Прежде чем клон по тебе ударил, — намыливая руки, продолжила диверсантка, — он по мне слегка мазнул, но не стал задерживаться — времени на изучение не было, а я не была основным объектом подавления. Думаю, сейчас умники из департамента уже ломают головы над феноменом носителя Извекова — клон почувствовал, что девушка занята, но не уловил ее личности. В данный момент, как мне представляется, в аналитическом центре департамента кипит работа: умники пытаются понять в чем загадка нового носителя Извекова? Почему Платон выбрал для подселения конкретно эту девушку, где скрывается подвох? Мой дарлинг предпочитает менять носителей чаще чем носки, почему в этом случае он надолго задержался в девушке, толи подавил, толи вообще стер ее личность… — Тамара-Миранда наклонила над тазиком лицо, намылила щеки, ополоснулась. — Клон не был психиатром и навряд ли понял, что дело тут в болезни. Так что, Арсений, мы преподнесли аналитическому центру департамента первостатейную загадку! А это, как ты понимаешь, существенно повысит наши шансы, отвлекая на проблему лучшие умы».

Тамара-Миранда наклонилась к ведру возле умывальника, подняла его, наполнив водой вместительную чашу, и уступила место у рукомойника не менее изгвазданному ученику. Сенька взял кусок мыла, задумчиво подержал его навесу:

«Никак не могу понять, почему ты так уверена, что в департаменте тебя не принимают в расчет? Ты уже восемь лет находишься рядом со мной, ты такой же бывший полевой агент и способна делать то же, что и Извеков… Думаю, твое участие в этих происшествиях выглядит более логично и…»

«Меня здесь быть не может, — перебила диверсантка. — Не может быть и точка».

«Почему? — удивленно развернулся от умывальника Журбин. — Не хочешь объясниться?»

«Нет».

Отказ от разговора прозвучал непреклонно. Арсений пристально, с прищуром, поглядел на лицо Тамары: стиснутые губы и нахмуренные брови намекали, что расспрашивать бесполезно. Вздохнул и начал отмывать руки от колодезной ржавчины и грязи.

* * *

Возможно, самые умные головы департамента и в самом деле были заняты многими загадками. Возможно, диверсантка путем элементарной логики верно выбрала наиболее открытое и безопасное направление. (Дорога, по которой беглецы в о р в а л и с ь в город все еще представляла из себя полномасштабный автомобильный коллапс и практически — стояла, так что выбираться из Сочи в этом направлении — долго, глупо, нерационально.) Как бы там ни было, но Нива, за рулем которой сидел усатый папа грек, хоть и постояла в длинной пробке, но выехала — беспрепятственно. Никто машины ментально не исследовал, на посту ГИБДД стояли лишь обычные взопревшие гаишники. Все силы департамента сосредоточились непосредственно в городе.

«Очень вовремя смываемся, — любуясь проплывающим вдоль окна видом городской окраины, остающимися за спиной постом и полицейскими, пробормотала диверсантка. — Думаю, минут через двадцать опомнятся и эту трассу тоже перекроют…, но пока, Журбин, нам отчаянно везет».