Попробуй упасть медленно

Д а н а. А как ее звали?

Д м и т р и й. Вика. Виктория... Знаешь, я ведь вначале совсем не хотел ни жены, ни детей... Все это выглядело так уныло, особенно на примере моих друзей. Более того, я всерьез подумывал, что к старости, когда разбогатею, найму актеров, и они будут играть мою семью.

Д а н а. Забавно... А потом?

Д м и т р и й. А потом появилась она. Художница. Хрупкое личико в тонких очках без оправы, изящная фигурка в маленьком фиолетовом платье... Это было открытие выставки нашего общего друга. И - мое личное открытие! Открытие девушки с мольбертом... В ее невесомой руке дымилась сигарета, а на безымянном пальце "тусклое кольцо внезапно преломляло двести ватт". Красиво, правда? Это Бродский. В общем, как только я понял, что эта женщина дана мне свыше, мне тут же позвонили и вызвали на передачу. А мне так не хотелось уходить! Я спросил номер ее телефона, но рядом не оказалось ни одного клочка бумаги. Тогда она вытащила стельку из туфельки - боже мой, этой Золушке были велики туфли тридцать шестого размера! - и написала телефон прямо на ней, на стельке. Так мы познакомились.

Д а н а. Как романтично! А потом?

Д м и т р и й. Потом она развелась со своим мужем, мы стали жить вместе, у нас родилась Вика. Такой же тоненький стебелек, как ее мама...

Д а н а. А потом?

Д м и т р и й. Потом моя жена увлеклась востоком. Вернее, Гоа. Однажды она сообщила, что уезжает туда на месяц, вместе со своей подругой. Писать Индийские пейзажи и заниматься йогой. Ты знаешь, что такое Гоа?

Д а н а. Так, в общих чертах...

Д м и т р и й. В семидесятых там собирались хиппи. Собственно, с тех пор мало что изменилось. Сегодня туда едут дауншифтеры, недовольные повседневной суетой в мегаполисах. Люди, которые хотят уйти от проблем, ни за что не отвечать, и не иметь долгов перед обществом. Они хотят наслаждаться жизнью, потому что на Гоа можно курить марихуану и глотать экстази прямо на пляже... И у меня такое ощущение, что моя жена все это попробовала.

Д а н а. Круто! А что было, когда она вернулась?

Д м и т р и й. А когда она вернулась, она стала пить. А, может, продолжила начатое в Индии.

Д а н а. Вам очень тяжело?

Д м и т р и й. Что?

Д а н а. Вспоминать все это, рассказывать...

Д м и т р и й. Не знаю. Мне горько, что все завершилось так, по-дурацки... Что уже никогда не будет, как раньше. Ни любви, ни счастья. Даже простого очарования и легкого флирта уже не будет. Это страшное слово "никогда".

Д а н а. Мне кажется, я вас понимаю.

Д м и т р и й. Нет. Ты поймешь меня лет через двадцать. А пока - увы...

Д а н а. А как же Вика?

Д м и т р и й. Вика? Она жила у бабушки. Если честно, мне некогда было ею заниматься... А жена все чаще пила, и навещала Вику в промежутках между запоями.

Д а н а. У Вики были какие-нибудь таланты?

Д м и т р и й. Конечно. Она была очень одаренной девочкой. Рисовала, писала стихи, играла на скрипке... Ты на чем-нибудь играешь?

Д а н а. Нет. Вернее, я играю на гитаре... Но это так, для себя...

Д м и т р и й. А гитара есть?

Д а н а. Есть.

Д м и т р и й. Сыграешь?

Д а н а. Попробую...

Дана уходит в лаборантскую, возвращается с гитарой. Садится, поет. Потом подходит к спиртовке, выливает содержимое в пластиковый стаканчик, выпивает.

Д а н а. Ну, вот... Как-то так примерно...

Д м и т р и й. Очень неплохо. Конечно, надо заниматься... Но для самоучки вполне достойно.

Д а н а. Спасибо... (пауза). А вы на чем-нибудь играете?

Д м и т р и й. Нет.

Д а н а. Поете?

Д м и т р и й. И не пою. У меня нет голоса.

Д а н а. Говорят, его можно развить...

Д м и т р и й. Ага. Или пересадить.

Д а н а. Как это?

Д м и т р и й. Обыкновенно. Ты разве не слышала про пересадку органов?

Д а н а. Слышала. Но голос - вроде, не орган...

Д м и т р и й. Ну, и что. Сейчас такие технологии...

Д а н а. Совсем меня за дурочку держите, да?

Д м и т р и й. Ничего подобного. Голос, имя и возраст можно пересадить от одного человека другому.

Д а н а. Ага, как же!

Д м и т р и й. Не веришь - твое дело.

Д а н а. А совесть пересадить можно?

Д м и т р и й. Вот это сложнее.

Д а н а. Почему?

Д м и т р и й. Для каждого субъекта - это весьма индивидуальная субстанция.

Д а н а. Жаль. Я могла бы стать неплохим донором. Для вас, например.

Д м и т р и й. Боюсь, что мы с тобой несовместимы.

Д а н а. Очень даже совместимы.

Д м и т р и й. Если мне понадобится лишнее кило совести, я обращусь к моим друзьям.

Д а н а. К таким же обеспеченным и успешным? Которые видят жизнь из окна своих "Лексусов"?

Д м и т р и й. По-твоему, мои друзья должны быть бомжами?

Д а н а. Нет. Обыкновенными людьми.

Д м и т р и й. Слушай, хватит меня воспитывать! Кто ты вообще такая?

Д а н а. Я уже представлялась.

Д м и т р и й. Моей дочурой?! Баян!

Д а н а. Какой баян?

Д м и т р и й. Интернет-мем такой. Старая, затрепанная шутка, или просто банальность. Хочешь быть журналисткой, а не знаешь таких вещей.

Д а н а. Я уже не уверена, что хочу быть журналисткой.

Д м и т р и й. Да? А в Союз писателей еще не передумала?

Д а н а. Не знаю.

Д м и т р и й. А ты вступай! (иронично). Это же такие перспективы!

Д а н а. Перспективы?