Попрощайся!

Родители неторопливо разгружали фургончик, и папа навьючивал на себя рюкзаки, пакеты и ведра, «чтобы два раза не ходить». Спуститься и помочь даже мысли не возникло. Ярик точно знал: будь там хоть холодильник, хоть здоровенный шкаф, хоть триста корзин с грибами – папа понесет все сам. Все, кроме куклы. Родители всучат ее Ярику и будут улыбаться бездушными резиновыми улыбками, невпопад бормоча, как обрадуется Леночка.

Кстати, о Леночке… Ярик локтем надавил на дверную ручку – так и есть: сестра, раззява, снова забыла закрыть замок! Поднимись первым кто-нибудь из родителей – не миновать Ленке серьезного разговора. Оттого что сестра избежит взбучки, Ярик даже испытал сожаление. Впрочем, облегчение, которое нахлынуло на него в родных стенах, оказалось куда сильнее. Может, родители забудут куклу в машине? В самом деле, не потащат же они ее домой! Но вспоминая взгляд, который мама всю дорогу не сводила с находки, понимал: потащат.

Наступая носком одной ноги на пятку другой, Ярик стянул кроссовки. Из пакетов шел густой грибной дух, аромат сырости и земли. Протяжно вздохнув, Ярик поудобнее устроил тонкие режущие ручки пакетов в ладонях. Коридор изгибался буквой «Г», поворачивая на кухню. Ярик шагнул за угол и…

…Нос к носу столкнулся с призраком. Бледное лицо вытянулось, в глубине запавших глаз молнией сверкнул ужас. Взметнулись скрюченные пальцы с черными ногтями. Ярик выронил пакеты, и они с призраком испуганно заорали друг на друга.

– Придурок! – крикнул «призрак», хватаясь за сердце и сползая по стенке на пол. – Разве можно так пугать?!

– Двери закрывать научись! – скрывая дрожь в голосе, рявкнул в ответ Ярик.

Только сейчас он расслышал летящие из кухни меланхоличные завывания Тило Вольффа. Ленка вновь гоняла по кругу свою любимую «Лакримозу». Старшая сестра продолжала распекать Ярика, но тот уже протопал в кухню и по-хозяйски захлопнул крышку ноутбука.

– Совсем оборзел?! – взвилась Ленка.

– Мама с папой сейчас будут, – буркнул Ярик. – Лучше порядок наведи.

Ленка охнула и заметалась подбитой птицей: в одном крыле телефон, вторым собирает с пола разбросанные вещи. Злорадно хмыкнув, Ярик пристроил пакеты на столе возле раковины. Из гостиной долетал топот и пулеметное «блин-блин-блин!». Ленка торопливо подчищала следы своего двухдневного одиночества. По какой-то причине родители вернулись часов на шесть раньше, чем должны были. Точнее, Ярик знал, по какой причине, но думать о ней не хотел. Механически наполнил водой чайник, зажег плиту, достал и нарезал колбасу. И только после этого, чувствуя себя дряхлым, разбитым стариком, устало опустился на стул. Пережитый в машине ужас подмял, навалился так, что коленки подогнулись.

На самом деле Ярику до чертиков хотелось обнять сестру. Выпалить все, поведать страхи и тревоги и чтобы Ленка, вредная Ленка, обняла его в ответ. Как раньше, когда трехлетний Ярик пугался зимнего ветра, воющего в вентиляции. Или в пять лет, когда боялся оставаться дома один. И даже в семь, когда робел дать сдачи драчуну-однокласснику. Не мама, не папа – именно Ленка находила нужные слова, излечивающие детские страхи.

«Из трубы? Воет? Вот класс! Пошли тоже повоем!»

И они шли на кухню и дуэтом выли в решетку вентиляции. А мама, смеясь, спрашивала, что за концерт они устроили, и Ленка отвечала, что Ярик теперь маленький волчок! И Ярик радостно повторял: «Маенький вайтек! Маенький вайтек! Ау-у-у-у-у-у-у-у!»

«Страшно?! Серьезно, дома одному страшно?! Эх, вот бы мне одной дома побыть! Вечно то с родителями, то с тобой!»

И Ленка дружески подталкивала брата ладонью в плечо и тащила его на «экскурсию по дому», каждый раз открывая в их четырехкомнатной квартире новые «достопримечательности». Знал ли Ярик до нее, что в шкафу можно спать? Знал, наверное, но именно Ленка научила его стягивать с полки старое одеяло и делать из него уютное гнездо. Это она научила его играть в «пол – это лава», по секрету поведала страшную тайну, как достать до верхнего ящика, где хранится стратегический запас конфет, и научила избавляться от улик-фантиков. Тайну эту Ярик самым позорным образом слил уже через неделю, и конфетный банк перебрался в другое место, но так было даже интереснее. Оставаясь дома один, Ярик сам искал сладкие сокровища, не забывая про то, что пол, конечно же, лава.

«Кто-о-о-о?! Вот этот шкет?! Ну и что, что он выше тебя? Мы Гордеевы, Ярик! А значит, гордые. И никому не позволим себя обижать!»

И Ярик шел, сжимая кулаки и хмуря брови, глядя на высокого задиру снизу вверх. А потом с опухшей скулой сидел в кабинете директора, словно сквозь вату слушая ее глубокий грудной голос: «Любой конфликт можно решить словами, Ярослав! Словами, а не кулаками!» И потирал саднящие костяшки, украдкой поглядывая на противника, который, закинув голову, прижимал к расквашенному носу ватные тампоны. И бурчал так, чтобы слышали только папа и мама, прячущие улыбки за нарочито серьезными лицами: «В следующий раз я ему еще не так наподдам!».