Попроси меня остаться

– Я, скорее, догадываюсь. – Он пристально посмотрел на Дженнифер. – Но я наверняка прав.

Женщина смотрела на него около минуты, потом поднялась с дивана и направилась к бару, чтобы налить себе бокал. Аллегра наблюдала за ней, ощущая, что сердце бьется уже где-то в горле.

– Мама, это правда? Ты угрожала папе? Поэтому он…

– Ты всегда считала его святым, – отозвалась Дженнифер, одним глотком опустошив бокал. – Даже когда он навсегда ушел от тебя. – Она обернулась, сложив руки на груди. – Ты ничего не сможешь доказать. Нет никаких бумаг, ничего. Можешь мне поверить.

– Так это и вправду была ты! – вскричала Аллегра, и слезы покатились по ее щекам. – Как ты могла!

Дженнифер сжала губы.

– Твой отец держал меня на очень скудном содержании.

– Но почему он ушел?

– Я ему сказала: если он заставит уйти меня, то никогда больше тебя не увидит. Он не хотел таскаться по судам, пачкать свою драгоценную репутацию. Подумать только, жена – воровка! Конечно, он не мог этого вынести. А я решила… что он явно передумает, если подобрать правильную мотивацию. Кто бы мог подумать, что он окажется таким упрямым!

Аллегра откинулась на диванную подушку, ощущая, что вся дрожит от напряжения.

– Я не хотела так подставить Витали под удар, – вызывающе произнесла Дженнифер. – И подумать не могла, что его бизнес так легко развалится.

– Ты разрушила жизнь всей их семьи! – дрожащим голосом произнесла Аллегра.

– Я что, виновата, что он решил так поступить? – воскликнула Дженнифер. – Это был его выбор.

– Да, его, – тихо ответил Рафаэль. К удивлению Аллегры, он вел себя гораздо спокойнее, чем она ожидала. Он обнял ее и притянул к себе. – Вас нельзя обвинить в его смерти, – обратился он к Дженнифер. – Но вы преступница и знаете это.

Дженнифер вскинула голову и ничего не сказала.

– А что, Мансини никогда не пытался связаться с Аллегрой?

Казалось, Дженнифер сначала не хотела отвечать, но в конце концов нехотя произнесла:

– Ну, была пара писем…

Аллегра ахнула:

– Письма? А ты их прятала от меня? Зачем?

– Ты бы начала задавать вопросы, – отмахнулась Дженнифер. – Но я не совсем бессердечная.

С этими словами она резко повернулась и вышла из комнаты.

Аллегра прижалась к Рафаэлю. Он обнял ее.

– Как ты догадался? – прошептала она.

– Просто угадал.

– Я никогда не думала… и представить не могла.

– Может быть, сейчас все выяснится.

Аллегра подняла на него заплаканные глаза:

– О, я уже получила все, чего хотела. В лице тебя.

Быстрая улыбка тронула губы Рафаэля, и он прижался лбом ко лбу Аллегры. Она закрыла глаза.

– Мне жаль прерывать эту трогательную сцену, – сказала Дженнифер, бросая на стол пачку писем.

Аллегра взяла ее в руки, изучая поблекшие конверты – не меньше десяти.

– Пойдем, – сказал Рафаэль, поднимаясь с дивана.

– Подожди, – остановила его Аллегра. – Не хочешь ничего сказать Рафаэлю? Ты знаешь, сколько он страдал? Сколько пережила его семья?

Дженнифер слегка вздрогнула, но потом сжала губы и не издала ни звука.

– Не имеет значения, Аллегра, – тихо произнес Рафаэль. – Мы ехали сюда не за этим.

– Но…

– Нет, – мягко остановил он. – Я ехал сюда ради тебя. Тебе нужно было услышать правду. – Он указал на письма. – Вот она. И теперь мы можем начать новую жизнь.

Минуту спустя они уже стояли перед домом матери, щурясь от яркого солнца. Прижимая к груди письма отца, Аллегра покачала головой:

– Я не ожидала…

– Я рад, что ты все знаешь.

– А ты, Рафаэль? Как ты будешь жить, зная, что моя мать…

– Моя любимая женщина однажды сказала мне, что мы не должны отвечать за грехи родителей. Прошлому никогда не разрушить наших планов.

На лице Аллегры расцвела робкая улыбка, румянец разлился по щекам.

– Ты и вправду так думаешь?

– Я люблю тебя, Аллегра. Любил все это время, но пытался это отрицать, потому что был слепым, упрямым дураком. А еще я боялся, что могу показаться слабым. Но ты, увидев мою слабость, полюбила меня еще сильнее.

– Я люблю тебя, – сказала Аллегра. – В радости и горе.

– И я. – Рафаэль обнял ее и прижал к себе. – Особенно я благодарен тебе за то, что ты прощаешь мне мою глупость.

– Я понимаю твой страх, Рафаэль. Для меня тоже страшно было полюбить кого-то.

– Но ты научилась мудрости быстрее, чем я, – с улыбкой произнес он, целуя ее. – Поехали домой.

Эпилог

Восемнадцать месяцев спустя

– Он самый умный малыш из всех, что я когда-либо видела, – объявила Аллегра.

– Конечно, – ответил Рафаэль, подходя к ней, садясь на одеяло, расстеленное на траве, и вытягивая ноги.

Солнце заливало все вокруг золотистым светом, а над головой приятно шумела листва. Их сын, названный Марко в честь деда, что-то возбужденно лепетал, пытаясь встать на ножки.

– Он пытается научиться ходить! – воскликнула Аллегра. – А врачи сказали, что он сможет пойти только в два года.

– Да что они знают? – поддразнил Рафаэль.