Попс

Домодедовская. Двери открываются. Мы выходим. Тинэйджеры остаются в вагоне, провожают глазами Клыка. Один улыбается. Клык дергается, хочет вернуться в вагон. Я хватаю его за плечи.

У стен подземного перехода стоят пустые пивные бутылки, валяются пакеты от чипсов. Навстречу идет невысокий мужик в расстегнутой рубахе, размахивает руками.

Клык останавливается.

— Не, ты глянь, какой боец, а? А если ебнуть ему пару раз, чтоб он с копыт, а? Как ты думаешь, стоит?

— Не стоит, пойдем.

Мы поднимаемся по ступенькам перехода, выходим на остановку. Я говорю:

— Пойдем пешком, поздно уже. Троллейбуса полчаса будешь ждать.

— Не, ни хера. У меня сил больше нет. Ждем «рогатого».

— Ладно, ждем.

У остановки тормозит ментовская «ГАЗель». Выходят два коротышки-мента без фуражек. В машине остаются водитель и женщина — тоже в ментовской форме.

Менты подходят к скамейке. Один лысый, второй — коротко стрижен. На скамейке сидят три тетки с баулами. Менты что-то им говорят, тетки хватают баулы и тащат к «ГАЗели». Менты подходят к нам.

— Документы, — говорит лысый.

Я достаю из кармана свой паспорт. Лысый листает его, находит прописку, отдает мне назад. Второй глядит в паспорт Клыка. Видно, что Клык пьяный, и можно доколупаться. Но у ментов, похоже, другие задачи. Стриженый возвращает Клыку паспорт. Менты идут к «ГАЗели». К остановке подъезжает троллейбус.

* * *

Балконная дверь приоткрыта. В стеклах домов за шоссе отражается заходящее солнце. Играет «Pixies», песня «Holiday».

Я сижу за компьютером, просматриваю в Интернете объявления «музыкант ищет группу».

«Барабанщик в стиле хардкор ищет толковую группу, возраст не старше 17 лет».

«Барабанеру хоцца играть альтернативу!!! Жуть как хоцца!!»

«Басист ищет единомышленникOFF!! ОЧЕНЬ ИЩЕТ!!!»

«бАСИСИТ. Готов играть трэш — вроде kreator, slayer, exploited. Инструмент в порядке. Уровень игры средний. Ищу музыкантов от 17 лет».

«уШЛЕПАК ГИТАРАСТ ИЩЕТ ПАДОНКАФ И СЦУКОв кАЛЛЕГ»

«Басист из Москвы ищет группу. Уровень игры НЕвысокий».

Никому из них писать не хочется. Я набираю свое объявление:

«В панк-группу в Москве нужны барабанщик и басист. Уровень игры — не главное. Возраст от 20 лет. Ориентация на «Dead Kennedys», «Minor Threat», «Bad Brains» и т д.»

* * *

Мать Насти, Лариса, ставит на стол тарелку с куриным филе. Четыре куска, каждому строго по одному. Мы сидим за круглым столом в большой гостиной. Настя с родителями недавно переехали в «трешку» у Павелецкой, сделали в ней дорогой ремонт. Раньше они жили в однокомнатной, как и мы.

Настин отец наливает в бокалы красное вино.

Он говорит:

— Ну, за встречу, за то, чтобы все у нас было, как надо.

Лариса морщится.

— Хоть бы раз сказал что-нибудь интересное. Так надоели твои банальности…

Мы чокаемся, я отпиваю. Вино терпкое, кислое. Я не люблю сухое. По мне — лучше портвейн.

Лариса отрезает кусок филе, начинает жевать.

— А ведь вкусно получилось! Понимаю, что себя хвалить неудобно, но мне так надоела еда на работе за эту неделю… Представляешь, Саша, на кухне сломалась «посудомойка», и всю неделю еду подавали в пластмассе. Это ведь невозможно — в пластмассе и вкус совершенно другой, какой-то искусственный… Скажи, Петя?

Родители Насти работают в немецкой фармацевтической фирме «продакт-менеджерами». Настя говорила, что всего лет пять назад они оба были врачами, работали в районных поликлиниках, еле сводили концы с концами. Потом отец по знакомству устроился в эту фирму и скоро перетянул туда Ларису. Какие у них зарплаты, Настя не говорит. Но, судя по тому, что они себе позволяют, очень немалые.

— …Вообще, вся неделя была сумасшедшая, — продолжает Лариса. — Готовились к презентации новой мази — премиум-класса.

— Что значит — премиум-класса? — спрашивает Настя. — Нет, я понимаю, что пиво бывает «премиум», что-то еще, а чем эта мазь отличается от обычной?

— Ценой.

— Только лишь?

— Да. — Лариса улыбается. — Если покупатель готов платить больше, почему бы не дать ему эту возможность? Он платит больше, а взамен получает… ну, ощущение, что купил продукт более высокого класса. А, кроме того, у конкурентов этот ценовой сегмент еще не заполнен…

Настина комната обставлена мебелью из «ИКЕА»: стеллажи из некрашеного дерева, письменный стол с компьютером, большой белый диван с подушками. На стеллажах — десяток Настиных книг по экономике и штук тридцать компактов в стиле техно — другой музыки она не слушает.

Я обнимаю Настю, мы целуемся. Настя берет мою руку, просовывает себе сзади в джинсы. Пальцы касаются гладкой кожи.