Попугаи с площади Ареццо

— Очень рад за нее. Она такая добрая женщина, Марселла приютила меня. Да, конечно, у нее есть недостатки, она не замечает, как идет время, и не хочет понять, что даме ее возраста от некоторых вещей пора отказаться. Но в остальном она такая симпатичная! Благодаря ей у меня была крыша над головой, было что есть и было время искать работу. Она просто ангел, Марселла, настоящий ангел.

— Вы с тех пор с ней больше не виделись?

Он покраснел, смешался:

— Нет, мадам. Я не смог. Из-за того, о чем я вам сказал, тех вещей, которые она себе вообразила… Она не могла смириться с тем, что я женат и люблю жену, что я был верен жене и ждал, когда мне удастся сделать так, чтобы она сюда приехала. — Тут он побагровел, смущенный тем, что сказал. — Но она добрая женщина, очень добрая. Я обязан ей жизнью и жизнью моей семьи.

И поскольку на его лице отразилось сильнейшее волнение, он, стараясь отвернуться от вопросительных взглядов своих родных, церемонно распрощался и двинулся прочь по улице, продолжая бешено махать ей рукой.

Еще несколько минут мадемуазель Бовер думала о нем и о Марселле. Кто из них говорил правду? Марселла? Ее афганец? Или они оба? Этого нам никогда не узнать. Возможно, они и сами ее не знают, ведь людям свойственно представлять реальность такой, какой они хотят ее видеть, а не такой, какая она есть.

Она прогнала эти мысли и пошла дальше. Все это никак не помогает ей вернуть своего попугая. Единственная в ее жизни история любви и та испорчена из-за ее собственной глупости. Единственное живое существо, которое ее любило чистой, удивительной и бескорыстной любовью, и то затерялось где-то во враждебном мире. И все из-за нее! Она вздохнула, остановилась еще раз — перевести дух, потом поплелась дальше, придерживаясь за стены.

Вот она уже заходит в подъезд дома номер пять по улице Бакмир. От мысли, что ей предстоит сейчас затвориться в своей темной комнатенке с осклизлыми стенами, у нее по спине побежали мурашки. Проходя мимо почтовых ящиков, она заметила, что ее ждут несколько писем; зная, что ничего хорошего в них не говорится, она даже не стала их доставать.

Она прошла во внутренний дворик, нащупала ключ, потом, опустив плечи и понурившись, вставила его в ломаную-переломаную замочную скважину.

— Серджо!

Она вздрогнула.

Прямо у нее за спиной, откуда-то с неба, доносился скрипучий голос, который с чувством выкрикивал:

— Серджо! Серджо! Серджо!

— Коперник!

Не успела она оглянуться, как попугай уже опустился к ней на плечо:

— Бонжур, мадам.

Он потерся о ее щеку; со слезами на глазах мадемуазель Бовер приняла эту ласку, а потом подставила пальцы, чтобы он сел поудобней, — и он устроился там, раскачиваясь, словоохотливый, будто джазмен, — а она толкнула дверь в свою каморку:

— Добро пожаловать, милый. Сегодня вечером нам будет хорошо.

Они смотрели друг другу в глаза. Ей показалось, что черные зрачки птицы горят огнем — настоящим пламенем, от которого она побагровела, ей сделалось жарко и тревожно. Она улыбнулась. Он склонил голову набок.

И она поцеловала его в ответ. Когда ее губы прикоснулись к его клюву, он задрожал, она тоже. Тогда она нежно прижала его к груди, думая о том, что сказал ей продавец из магазина птиц: большие попугаи ара, вроде Коперника, живут до пятидесяти лет.

Она закрыла за собой дверь. Теперь они будут стареть вместе. И если повезет, она может даже умереть первой…

9

— Дама с попугаем? Это весьма распространенный сюжет в живописи.

Вим, повернувшись к нескольким потенциальным покупателям, собравшимся в его лофте, рассказывал о большом полотне, на котором художник из Нью-Йорка акриловыми красками изобразил обнаженную красотку в окружении стайки попугаев; хотя размером полотно было два на три метра, но смахивало на небрежный оттиск, сделанный по шаблону, на аляповатую картинку, раскрашенную в яркие цвета.

— Обнаженная привлекательная женщина, которая держит попугая, узнаете эту тему? И разноцветная птица, как правило, с вожделением разглядывает белую женскую плоть.

Посетители удивились. Вим развивал тему:

— Вспомните Тьеполо — у него эта птица сидит на обнаженной груди очаровательной девушки. У Делакруа — одалиска ласкает красно-зеленого попугая. И Курбе, конечно, — помните его «Происхождение мира» и «Женщину с попугаем», написанные в тысяча восемьсот шестьдесят шестом году. И в тот же год Мане, явно намекая на Курбе, пишет свою любовницу с попугаем — только на этот раз женщина более целомудренна: она изображена в халате. Хорошая шутка! Очевидно, что попугай символизирует эротизм и экзотизм. А потом уже художники стали часто обращаться к этой теме: Ренуар, Валлотон, Фрида Калло… А тут у нас Боб Джон, восходящая звезда, молодой живописец с Манхэттена, дает свою версию этого соблазнительного сюжета.

Дама в шелковом костюме задала вопрос:

— Про экзотизм мне все понятно. А вот почему попугай связан с эротизмом?