Попугай с семью языками

Annotation

Алехандро Ходоровский

ПРОЛОГ

I. ОБЩЕСТВО ЦВЕТУЩЕГО КЛУБНЯ

II. ДРУГОЙ ПОТЕРЯННЫЙ РАЙ

III. БАНКЕТ И ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

IV. ЧУДОВИЩНЫЙ ХРАМ

V. ОГНЕННОЕ КРЕЩЕНИЕ

VI. У КАЖДОГО БОГА — СВОЙ АПОКАЛИПСИС

VII. «РАССКАЗЫ ВАМПИРА»

VIII. В ПОИСКАХ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЯ

IX. БЕГСТВО В ЕГИПЕТ

X. МАМА, Я ХОЧУ

XI. ЧЕРВЬ ЗЕМЛЯНОЙ, ВОДЯНОЙ И ВОЗДУШНЫЙ

XII. КЛАК, КЛАК, КЛАК, КЛАК-КЛАК-КЛАК!

XIII. РОДИНА — ЭТО ХУАН! ХУАН — ЭТО РОДИНА!

XIV. СЕМЬ ТОЩИХ КОРОВ

XV. ПЕРВЫЕ ПОСЛЕДНИЕ ВСТРЕЧИ

XVI. AVE, AMEN, ETCETERA

XVII. ГОЛОС ПИЛЛАНА

ЭПИЛОГ

ЗВЕРЕК ИЗ ДРУГИХ ВРЕМЕН

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

Алехандро Ходоровский

Попугай с семью языками

Вино — это всё: море, сапоги-скороходы, ковер-самолет, солнце, попугай с семью языками… Никанор Парра

Все персонажи здесь — несуществующие, а места — вымышленные. Мы говорим о Чили, которое не есть Чили, описываем параллельную реальность.

Годах в сороковых-пятидесятых, среди бесчисленных миров, существовал и такой: страна, вытянутая настолько, что очертаниями напоминала башню. Вершину ее мы увенчали короной — раем, созданным нами. Когда разразилась буря и в вершину ударила молния, мы упали на землю и были вынуждены учиться ходить на руках, ища вслепую остатки божественной пищи — той, которую мы в своей невинности назвали Поэзией…

ПРОЛОГ

УПАВ ИЗ БОЖЬЕГО ДОМА

I. ОБЩЕСТВО ЦВЕТУЩЕГО КЛУБНЯ

Я признаю одну истину: истину иллюзии. Хумс (из разговоров в кафе «Ирис»).

В Сантьяго-де-Чили Акк, Га, Деметрио и Толин членствовали в некоей литературной академии; им доверили подколоть Ла Роситу. Это был здоровяк лет пятидесяти, который водился с молодыми литераторами: пил с ними, щупал им бицепсы и топил в океане своей эрудиции. На заседаниях Академии он сравнивал стихи своих коллег с творениями сотен иностранных авторов. Бесконечно цитируя разные имена, он на корню губил любое оригинальное творчество, и не существовало книги, журнала или автора, неизвестных ему. Он жил одиноко в бараке крестообразной формы, ежедневно ходил в Национальную библиотеку, проводя за чтением восемь часов подряд. Академики подозревали, что три четверти его эрудиции — чистый блеф.

Решили выдумать некоего итальянского философа. Так появился на свет Карло Пончини, родившийся в Ареццо в 1893-м и таинственно исчезнувший в Риме в 1931-м. Впятером приятели сочинили его биографию, а затем принялись набрасывать трактат «О триполярности метафизики». При встрече со своей жертвой все стали дружно принижать роль Пончини в истории философии. Ла Росита в негодовании встал на защиту принципа триполярности, как ведущего прямиком к онтологическому замораживанию, и связал Пончини с Майстером Экхартом. Он сравнил своих противников с Мастером Рейнером, Пьером д’Эстатом, Генрихом Вирнебургским^[1]. Бичи инквизиции! Закончил же он свою речь небольшим очерком о влиянии аретинских пейзажей на творчество Пончини.

Все захохотали. «Да мы только что выдумали этого Пончини!» Не говоря ни слова, Ла Росита отвел их в Национальную библиотеку, открыл «Ревиста философика де Рома», номер 163 за 1935 год. Там имелась статья, посвященная Пончини и его труду «О триполярности метафизики»!

Тремя месяцами позже служка в церкви святого Франциска уверял журналистов, что Ла Росита вошел в храм, преклонил колена перед алтарем, пробормотал что-то неразборчивое, посинел, взмыл в воздух, подобно святому Иосифу Купертинскому^[2], и оказался на острие копья святого Георгия, как цыпленок на вертеле. Там, в пяти метрах от пола, его и нашли. Изо рта свешивался серый язык.