Попугай в пиджаке от Версаче

– Какая девушка? Как фамилия? – Милиционер поднял на Лолу недоверчивый взгляд.

В это время дверь комнаты резко распахнулась и в офис влетела вчерашняя голубоглазая девчушка Танечка, бессловесная жертва покойного Алексея Кирилловича Волкоедова.

Но как она изменилась!

Голубые глазки метали громы и молнии, на круглом кукольном личике горел гневный румянец, Танечка, кажется, стала даже выше ростом.

– Отпустите ее! Отпустите ее немедленно! – закричала она на капитана Хвоща, замахиваясь на него маленькими твердыми кулачками. – Сейчас же отпустите! Она ни в чем не виновата!

– Это еще кто? – удивленно уставился на Танечку милиционер.

– Вы спрашивали, за какую девушку я вступилась, – проговорила Лола, взяв себя в руки, – вот за эту. Это на нее безобразно кричал потерпевший.

– Да! – взвизгнула Танечка. – Он меня довел до истерики! Он хам! Он ужасный хам! А она вступилась за меня, не дала меня в обиду! И я тоже не отдам вам ее на растерзание!

С этими словами Танечка встала перед Лолой, заслоняя ее от грозного капитана своим тщедушным телом.

– Да никто и не собирается ее… терзать! – пробормотал Хвощ, растерянно глядя на неожиданную Лолину защитницу. – Ворвалась тут, понимаешь, а до истерики вас довести, как я погляжу, ничего не стоит! Это что же – каждого придется убивать?

– Никого она не убивала! И арестовать ее я вам не дам! – трагическим голосом выкрикнула смелая девчушка, гордо вскинув голову, как Галилео Галилей перед инквизиторами.

– Вот уж не спрошу у вас, кого мне арестовывать, а кого не надо! – обиженно пробурчал капитан. – Да с чего вы взяли, что я собираюсь ее арестовывать? У меня пока недостаточно для этого оснований! А вести себя так с представителем закона нельзя! Ваша фамилия? – Он достал ручку и потянулся за своим листком.

– Моя фамилия Пеночкина! – гордо откликнулась девчушка. – Можете меня арестовывать!

– Да кому вы нужны, Пеночкина! – недовольно отмахнулся милиционер, записывая ее фамилию. – Я просто собираю показания… А за что на вас потерпевший так напустился?

– Ни за что… – Танечкины круглые глазки снова наполнились слезами. – Все начальство от него попряталось, а меня выдали ему… на растерзание… – И она, вспомнив вчерашние обиды, захлюпала носом.

– Вот, понимаешь, порядки, – сочувственно проговорил Хвощ, – прямо как у нас. Тоже, как начальство в сердцах приедет, полковники попрячутся и подставляют рядового капитана…

Осознав, что подобное сочувствие понижает его авторитет, капитан посуровел и продолжил, склонившись над своим протоколом:

– Значит, Пеночкина, вы подтверждаете, что вчера имел место серьезный конфликт между покойным гражданином Волкоедовым и присутствующей здесь гражданкой Чижовой?

– Ничего не конфликт! – снова вскинулась Танечка. – Она за меня просто вступилась!

– Это вы мне уже десять раз говорили… а что насчет угроз выцарапать ему глаза?

– Не было никаких таких угроз! – Танечка решила стоять насмерть.

– А вот присутствующая здесь гражданка… – Милиционер повернулся к белобрысой девице с лошадиной физиономией, которая, раскрыв рот, наблюдала за происходящим.

– А ей лишь бы кому-нибудь подгадить! – Танечка повернулась к белобрысой: – Ах ты…

– Были угрозы! – выкрикнула та в ответ.

– Вр-рет! Вр-рет! – очень своевременно гаркнул попугай.

– А вы вообще молчите, вас там не было! – отозвалась белобрысая, от удивления обратившись к попугаю на «вы».

– Сумасшедший дом какой-то! – проговорил капитан, складывая свой листок. – Истерички, артисты, попугаи, и у каждого, видите ли, тонкая ранимая душа… все! Буду вас вызывать к себе повестками, в отделении милиции вы такой цирк не посмеете устраивать!

– Дур-рдом! – попугай в кои-то веки оказался солидарен с представителем власти.

Не помня себя, Лола подхватила клетку с попугаем и побрела по лестнице.

– Вот это номер! – бормотала она. – Это называется, сходили на студию, снялись в сериале. Этот детектив похлеще киношного будет. Что у них там – мужа похитили? А меня чуть в тюрьму не упекли!

– Др-рянь какая! – заорал попугай из клетки.

– Ты уж молчи! – разозлилась Лола. – Все из-за тебя! Тоже мне, захотелось ему славы всемирной! Артист погорелого театра, вот ты кто!

Попугай обиделся и замолчал, тем более что Лола прикрыла клетку платком.

Она подняла руку и села в первую же попавшуюся машину – темно-красные «Жигули». Водитель пытался пристать с разговорами, но Лола была погружена в собственные проблемы, ответила невпопад, и водитель отстал.

«Ну и ну, – думала Лола, – это что же такое получается? Кто-то убивает людей в телецентре, и во втором убийстве подозревают ее? Угораздило же ее сцепиться с этим, как его, Волкоедовым! Хам был редкостный и склочник, все с ним ругались, а убийство хотят свалить на нее. И есть ведь еще второе убийство, продюсера зарезали, ну уж там-то Лола ни сном ни духом, но как знать – если милиции нужен подозреваемый, так, может, и то убийство свалят на Лолу… Скорей домой, к Лене, он, конечно, будет ругаться, что она, ничего ему не сказав, поперлась на студию, но все-таки поможет, должен помочь».

– Какой подъезд? – спросил водитель.