Популярна и влюблена

В этой штуке нас будет легче заметить, но пока это не проблема. Люди все время жалуются на папарацци, но до сих пор я так и не поняла, что тут такого. И, если честно, не так уж и ужасно, когда тебя узнают, хотя бы изредка. Мысль о том, что кто-то хочет меня сфотографировать, мне в новинку. До сих пор мне приходилось расталкивать других локтями, чтобы попасть в кадр на рождественском фото.

Уайатт не перестает вбивать нам в головы, чуть ли не проповеди читает, что все изменится, что каждый день приближает нас к сумасшедшей популярности. Ну, не знаю… Было много суматохи, когда я только получила роль – статьи в журналах; одно фото, снятое, когда я выходила из «Кофе Бин», но все улеглось, едва мы прилетели сюда. Никто меня не узнаёт. И как бы они узнали? Я еще ничего не сделала.

Я достаю большую карту Мауи, которая была вложена в путеводитель. Мы едем на запад. Пляж оказывается слева от нас, а холмы, вырастающие в горы, – справа. Каждую секунду пейзаж выглядит как почтовая открытка. Я хочу разложить всю поездку на кадры. В книжке написано, что Гавайские острова считаются страной Бога и что если бы Бог решил жить на земле, он бы жил здесь. Я понимаю, о чем они. Это рай.

– Чем ты занимаешься в Портленде? – спрашивает Райнер. Крыша автомобиля опущена, и ветер шумит в ушах. Волосы развеваются, разлетаясь во все стороны, и я пытаюсь как-то придержать их, так что мои руки сейчас прижаты к ушам, словно наушники.

– Что? – кричу я.

– Портленд!

Забавно – Райнер кажется таким знакомым, но мы еще не говорили друг с другом о нашей жизни, какой она была до фильма.

По правде, я знаю о нем многое. По крайней мере, то, что лежит на поверхности. Всё благодаря Кассандре. Например, его любимый цвет – оранжевый, у него есть пес по имени Скут, и когда Райнеру было двенадцать, на день рождения отец подарил ему ужин со Стивеном Спилбергом. Он вырос в Беверли-Хиллз, его родители все еще женаты, и он единственный ребенок, несмотря на редкие слухи, которые утверждают обратное.

У его родителей есть дорожка для боулинга в подвале и теннисный корт во дворе. Он один из самых красивых людей в мире, по мнению журнала People, и его день рождения в июне… хотя, может быть, и в январе.

До меня вдруг доходит, что единственное, о чем Кассандра не рассказывала, – это Бритни.

Райнер смотрит на меня и улыбается. Мои глаза слезятся, а волосы выглядят, словно в клипе восьмидесятых. Сексуально.

Он что-то говорит, я не понимаю ни слова и даже не делаю вид, что поняла. И мы едем до Паиа в тишине.

Паиа выглядит точно так же, как и описывал путеводитель: маленький городок в стиле хиппи. Здесь больше ресторанов и своеобразия, чем на всей южной стороне острова. Как только мы останавливаемся, я сразу понимаю, что здесь остров настоящий; такой, каким его не увидишь на обычных пляжных каникулах. Жить в нашей части острова – это как застрять на круизном лайнере: красиво и полно хорошей еды, но нет чего-то подлинного.

В Паиа две главные улицы. Одна из них – та, в которую переходит шоссе, а вторая лежит перпендикулярно ей. Свободных мест для парковки нет, и все рестораны – чаще встречаются уличные кафе, – судя по всему, набиты битком. Я уже думаю, что Райнер наймет служащего для парковки машины, но он заезжает на небольшую стоянку на въезде в городок и доказывает, что я ошибалась.

– Похоже, ты выбрала самую горячую точку, – говорит он. Он паркуется, опускает крышу кабриолета и обходит его, чтобы открыть мою дверь. Я уже сама ее открыла, так что у нас случается курьезный момент, когда я выхожу, а он пытается мне помочь и оказывается зажат между соседней машиной и моей дверью. Это так мило, что даже немного обезоруживает.

Забавный факт: даже Райнер Девон может выглядеть глупо, если он зажат между двумя припаркованными машинами.

Мы выходим с парковки и отправляемся к «Фиш Маркету». Даже несмотря на сумасшедшую очередь, которая огибает ресторан снаружи, я настаиваю на том, чтобы мы остались и поели там. Нам ведь все равно не нужно никуда спешить.

– Не сомневайся в печатном слове, – говорю я, и Райнер уступает.

– Просто мы могли бы пройти вперед, – произносит Райнер, указывая на кассу, до которой еще двадцать человек.

– То есть обойти очередь?

– По их сведениям, нам нужно спешить обратно на площадку.

– Но нам не нужно спешить обратно на площадку, – подчеркиваю я.

Он скрещивает руки и смотрит на меня с прищуром.

– Ты до сих пор ничего не поняла, да?

– Не поняла что? – Кем он себя возомнил, Брэдом Питтом? Обошел бы Брэд Питт очередь? Наверное. Но только если бы ему нужно было идти спасать сирот или типа того. Все, что предстоит Райнеру, – это осмотреть пляж.

– Твое простодушие, конечно, умиляет, Пи Джи, но ты теперь звезда. Пора начинать вести себя соответствующе.

– Это не звездное поведение, – говорю я. – Это свинство.