Популярная философия

Оставим в стороне остальные понятия, расположенные на оставшихся окружностях, и отметим, что главное заключается во вращении их друг относительно друга в разные стороны (вокруг общего центра). При этом получаются разнообразные комбинации понятий, например: «благой, могущественный Бог», «добродетельный, знающий человек» и другие. Понятно, что количество получившихся комбинаций окажется неимоверно большим. Если даже в кейсовом замке, состоящем из трех колесиков, на каждом из которых расположено девять цифр (от 0 до 9), возможна 1000 комбинаций, в «машине истины» Раймунда Луллия, состоящей из семи окружностей, каждая из которых разделена на девять разных понятий, полученных комбинаций возможно огромное количество. Комбинации, по мнению философа, как раз и охватывают многообразие мира, исчерпывают его, обеспечивая полную и окончательную истину.

Следовательно, в начале Средних веков существовали сильные сомнения в возможности применения философии к религии; зрелое средневековье ознаменовалось торжеством схоластики, в которой философствование превратилось в средство укрепления веры. Не удивительно, что на закате рассматриваемой эпохи первоначально стали звучать сомнения в совместимости философского знания и религиозной веры, которые постепенно перерастали в полное освобождение философии от роли служанки религии.

§ 24. Освобождение философии (Ибн Рошд, Дунс Скот, Уильям Оккам)

В схоластике изначально были заложены противоречия, которые со временем разложили ее изнутри и привели к гибели. Они оказались миной замедленного действия, которая рано или поздно должна была сработать. Данные противоречия заключались в несостыковке положений веры и разума, в их несовместимости. Поэтому возможно говорить о том, что схоластика вообще являлась одним грандиозным противоречием, ибо представляла попытку совместить несовместимое, в силу чего долго существовать не могла и непременно должна была прийти к упадку самостоятельно, без помощи извне.

Так, в XIII в. арабский философ Ибн Рошд (в лат. – Аверроэс) разработал теорию двойственной истины. Отметим, что средневековая восточная философия тоже являлась теистической как и западная, и являлась служанкой мусульманской религии, а потому схоластика представляет феномен не только европейский, но и восточный. Теория двойственной истины говорит о том, что у религии и философии совершенно разные предметы и методы. Так, предметом религии является Бог, а методом – вера, в то время как предмет философии – природа, а метод ее – опыт (то есть практическая деятельность, возможно – даже экспериментальная – по изучению окружающего мира). Религия и философия занимаются абсолютно различными областями, почти ничего общего друг с другом не имеющими, и поэтому не удивительно, что у религии свои истины, у философии – свои.

Причем данные истины не только могут, но и должны быть различными и даже противоречащими друг другу. Нет ничего плохого и необыкновенного в том, что они не согласуются между собой: это вполне естественно, нормально и понятно. Они вовсе и не должны состыковываться, как–то кажется поборникам гармонии веры и разума, да и не могут данные истины не вступать в противоречие, поскольку говорят о противоположных и фактически несовместимых вещах. Например, является ли истиной утверждение, что вода в земных условиях кипит при температуре 100⁰ С? И является ли истиной утверждение, что высоко в горах она кипит при более низкой температуре? И то и другое – истина. Исключают ли они друг друга? Нет. Должны ли они согласовываться между собой и сливаться в одну единую общую истину? Не должны. Просто одну ситуацию описывает первое утверждение, для другой, отличной от нее ситуации, окажется справедливой вторая истина, которая противоречит первой, однако же не исключает ее, поскольку совершенно необходимо в данном случае наличие именно двух различных истин.

Предположим, что у веры и разума, равно как у религии и философии, также должны быть разные и несопоставимые друг с другом истины. Пусть философия занимается исследованием природы и не вмешивается в религиозные положения, пытаясь их обосновать, и пусть религия не пытается быть знанием о мире, а тем более – наукой о нем, всегда оставаясь только верой, и не заставляет философию обслуживать свои нужды. Таким образом, теория двойственной истины направлена против сущности схоластики – стремления осуществить синтез религии и философии, говоря, что подобное соединение принципиально невозможно и подчеркивая необходимость всяческого разъединения и обособления религиозной и философской сфер. Данная теория, как видим, освобождала с одной стороны философию от обязанности являться подспорьем религии, с другой стороны — избавляла последнюю от необходимости доказывать положения веры, подводить под них некую логическую основу. За философией, в результате, вновь признавалось право быть свободным и дерзновенным познанием окружающего мира.