Популярная история евреев

Так Хеврон вот уже свыше 4000 лет являет пример еврейского упорства. Он также иллюстрирует удивительную двойственность, проявляемую евреями в вопросах обладания землей. Ни одна нация не демонстрировала так эмоционально в течение столь долгого времени своей привязанности к конкретному кусочку земной поверхности. Но ни одна не демонстрировала и столь же сильной и настойчивой тяги к переселению, такого мужества и умения оторвать свои корни и приживить их на новом месте. Любопытно, что более трех четвертей своей истории существования как народа, большинство евреев жили за пределами земли, которую они считали своей. Так обстоит дело и сегодня.

Хеврон – место, где евреи впервые официально приобрели землю. В главе 23 Книги Бытия описано, как после смерти своей жены Сарры Авраам решил купить пещеру Махпелу и окружающие ее земли в качестве места для погребения своей жены, а в дальнейшем и для себя. Этот текст – один из важнейших во всей Библии; он воспроизводит одно из древнейших и бережно хранимых еврейских преданий, по-видимому, очень дорогое и существенное для евреев. Это, возможно, первый библейский текст, описывающий действительное событие, у которого были свидетели и рассказ о котором передавался затем многократно из уст в уста с подлинными подробностями. Переговоры и церемония покупки описаны очень подробно. Авраам к описываемому моменту был тем, кого теперь назвали бы чужаком, мигрантом, хотя он и жил уже долго в Хевроне. Чтобы стать владельцем участка земли, ему необходимо было не только совершить акт купли-продажи, но и получить общественное согласие на него. Интересующая его земля принадлежала некоему уважаемому лицу, хеттеянину Ефрону, западному семиту. Для совершения сделки Аврааму было необходимо заключить сначала формальное соглашение с общиной, «сынами Хетовыми», «народом земли той»; затем сторговаться с Ефроном о цене, 400 сиклей (т. е. кусков) серебра, затем отвесить продавцу деньги и передать их в присутствии старейшин.

Это событие оказалось памятным в жизни небольшой общины; оно включало не просто смену владельца, но и изменение статуса. В Библии прекрасно описан весь сопутствующий этой процедуре ритуал: поклоны, притворство и фальшивые комплименты, торговля и твердость. Но больше всего потрясает читателя и остается в памяти – это четкие слова, с которыми Авраам приступает к переговорам: «Я у вас пришелец и поселенец»; по заключении сделки вновь подчеркивается, что земля «досталась Аврааму в собственность» от местных жителей (Книга Бытия, гл. 23). В этом первом реальном эпизоде еврейской истории прекрасно показаны двусмысленность и беспокойство, присущие данному народу.

Кто же был этот Авраам и откуда он пришел? Книга Бытия и соответствующие библейские тексты являются единственным свидетельством его существования, причем в письменной форме они возникли, возможно, лет через тысячу после его предполагаемого существования. Ценность Библии как исторического источника была свыше двухсот лет предметом острой дискуссии. Приблизительно до 1800 года среди богословов и мирян преобладала ортодоксальная точка зрения: что повествования Библии внушены свыше и являются истиной как в целом, так и в подробностях, хотя многие богословы, как иудаисты, так и христиане, в течение нескольких столетий настаивали, что ранние книги Библии особенно характерны тем, что многие из их текстов следует воспринимать скорее как символы или метафоры, чем как подлинные факты. С первых десятилетий XIX столетия утвердился новый и все в большей степени «критический» подход, в особенности среди немецких ученых, который отвергал ценность Ветхого Завета в качестве исторического источника и относился к значительной его части как к религиозному мифу. Первые пять книг Библии, или Пятикнижие, характеризовали как устные предания различных еврейских племен, которые были записаны лишь после Исхода, во второй половине первого тысячелетия до н.э. Утверждалось, что эти легенды были старательно отредактированы, отпрепарированы и доработаны с тем, чтобы дать историческое оправдание и засвидетельствовать божественное благословение религиозных верований, обычаев и ритуалов израильского истеблишмента, сложившегося после Исхода. Личности же, описанные в первых книгах, вовсе не являются реальными людьми; это лирические герои или составные фигуры, олицетворяющие целые племена.