Популярная история евреев

Этот мощный демографический прирост сопровождался глубокими внутренними переменами. Французские евреи всегда относились к наиболее ассимилированным, особенно после того, как Французская революция позволила им почти полностью отождествить себя с республиканскими институтами. Подлое поведение многих французов при режиме Виши привело к определенной потере доверия к ним со стороны евреев; отражением этого было, в частности, то, что за 12 лет с 1945 по 1957 г. переменили имена столько же французских евреев, сколько сделали это с 1803 по 1942 г. Впрочем, само по себе абсолютное их количество было невелико, и сильная склонность к ассимиляции оставалась в послевоенный период характерной чертой французских евреев. В самом центре современной французской культуры находились писатели вроде Раймона Арона, а спокойно-уравновешенный и высокоинтеллектуальный верхний слой еврейского среднего класса порождал видных премьер-министров (Рене, Майер, Пьер Мендес-Франс в Четвертой республике, Мишель Дебре и Лоран Фабиус – в Пятой). Тем не менее, приток сефардов из Африки резко усилил, так сказать «еврейскость» французских евреев. Большинство из них были франкофонами, но довольно большой процент читал на иврите. У французских евреев XIX века существовала «теория трех поколений»: «Дед верит, отец сомневается, сын отрицает. Дед молится на иврите, отец – на французском, сын не молится вовсе. Дед соблюдает все праздники, отец – только Йом-Кипур, сын не чтит ни одного. Дед оставался евреем, отец ассимилировался, а сын в лучшем случае сохранял веру в Бога «вообще»… если не становился атеистом, последователем Фурье или Сен-Симона». В послевоенной Франции эта теория больше не работала. Скажем, стало вполне вероятным, что сын вернется к религии деда, оставив отца в объятиях его агностицизма. На Юге приток алжирских евреев возродил мертвые или умирающие средневековые общины. Например, в 1970 г., прославленный композитор Дарьюш Мило заложил камень в основание новой синагоги в Э-ан-Прованс (старая была продана во время войны и превращена в протестантскую церковь). Причем новые синагоги были не единственным признаком возрождения еврейства, которое носило и религиозный и светский характер. В 1960-70-х годах лидеры старого «Альянс Израэлит Универсаль» стремились побуждать евреев к активной позиции в стране и за рубежом. Все больший процент евреев соблюдал Закон и изучал иврит. Сохранение остатков французского антисемитизма, хотя и ослабевшего по сравнению с 30-ми годами, усиливало боевые настроения в среде евреев. Когда он приобретал парламентские формы (пужадисты в 50-х годах, Национальный Фронт в 80-х), еврейские организации давали энергичный ответ, отстаивая свои убеждения. Взрыв бомбы в синагоге на Рю-Коперник 3 октября 1980 г., один из нескольких, прозвучавших в этот период, послужил стимулом для еврейского обновления, как его называли. Надо сказать, что французские евреи, хотя и ставшие более многочисленными в результате иммиграции из Африки, имели довольно стойкий иммунитет к сионизму и не очень рвались в Израиль. Они, однако, солидаризировались с борьбой Израиля за существование в 1 956 1967 и 1973 гг., а также в начале 80-х и резко осуждали политику французского правительства, если считали, что она враждебна еврейским и израильским интересам. Они сформировали впервые во Франции еврейское лобби, и на выборах 1981 г. голоса евреев были важным фактором смены деголлевского правого режима, который правил Францией в течение 23 лет. Во Франции стал формироваться новый, гораздо более заметный и активный еврейский истэблишмент, сознающий свою количественную силу и молодость и претендующий на то, чтобы играть в 90-е годы более важную роль в формировании общественного мнения диаспоры.