Популярная история КПСС. 1898 – 1991 годы. От расцвета до запрета

Ленин 27 января (9 февраля) присутствовал на открытии Курсов социальных наук в Париже; прочитал первую лекцию из цикла «Начало политической экономии». В течение ближайших четырех месяцев он время от времени продолжал выступать с лекциями на курсах.

Весной 1911 года Ленин организует и в первое время после открытия руководит работой открывшейся в Лонжюмо партийной школой. Маленькое селение Лонжюмо (в переводе с французского – длинная ослица) находилось в 18 километрах от Парижа по Тулузскому шоссе и по дороге в красивейшую местность Франции – Аркашан. Разместить школу в таком тихом местечке пришлось по конспиративным соображениям, чтобы поменьше глаз могло видеть приехавших из России, из подполья, революционных учеников.

В Лонжимо Ленин, его жена и ее мать жили в тесных каморках двухэтажного домика. «Квартира без малейшего садика и даже двора… – пишет Крупская. – В квартире жарко и шумно. Питание хотя хорошее – мы кормимся в коммуне, так что стол русский, домашний и сытный, – но ходить за версту по городу, это очень утомительно, теперь стали брать на дом, но возня с мытьем посуды».

По прочтении этих строк возникает несколько вопросов, на которые нет ответов. Пройтись один километр по провинциальному городку до столовой – это утомительно?.. Что за слуга приносил обеды Ульяновым домой?.. Помыть посуду после обеда трех человек – это утомительно?..

В течение летних месяцев Ленин читает в Лонжюмо курс лекций по политической экономии, аграрному вопросу, теории и практике социализма в России.

Ленин сам подбирал лекторов для школы. Григорий Зиновьев и Лев Каменев преподавали историю Российской социал-демократической партии, Давид Рязанов читал лекции по истории рабочего движения в Западной Европе, Шарль Раппопорт – по истории пролетарской борьбы во Франции, Инесса Арманд – по истории рабочего движения в Бельгии. Анатолий Луначарский выступил с несколькими лекциями по литературе и искусству, Юрий Стеклов – по вопросам государственного права, Станислав Вольский – о газетной технике.

Учебные дисциплины сочетались в школе с полным равенством между преподавателями и слушателями: они были товарищами по революционной борьбе.

Рабочий-нефтяник из Баку А.И. Догадов вспоминал о школе в Лонжюмо: «Занимались мы в сарае, расположенном в саду, причем одна дверь выходила в сад. Владимир Ильич читал лекции спиной к двери; душный летний день и девушки – дочери владельца сарая – соблазняют нас, показывая за спиной Владимира Ильича яблоки, сорванные тут же в саду. Лица и взоры школьников переносятся с Владимира Ильича за его спину. Владимир Ильич, замечая что-то неладное, сначала недоумевающе рассматривает нас, затем оборачивается назад, горячо объясняется с девицами на непонятном для нас французском языке, и после перепалки снова начинает читать. Но вот кончились часы занятий, и вечером мы во главе с Владимиром Ильичем направляемся в кафе. Школьник Андрей (оказавшийся провокатором) – сильный баритон, ученик консерватории – организует хор, и сорок здоровых глоток поют “Стеньку Разина”, “Дубинушку” и т. п. У кафе собирается толпа слушающих с любопытством русские песни. Владимир Ильич очень любил пение, сам часто дирижировал, подпевал фальцетом и искренне огорчался, когда мы драли “козла”, и драли, по его выражению, “не по разуму, а за совесть”. Обыкновенно Владимир Ильич был и переводчиком, делавшим нам и французам замечания насчет нашего пения… В часы отдыха Владимир Ильич становился просто товарищем и принимал участие в наших прогулках, купаниях… Исключением для Владимира Ильича было то, что он никогда не пил крепких вин. Только один раз Владимир Ильич выпил рюмку какого-то слабого вина, и то лишь по нашим усиленным просьбам».

Злата Лилина, которая тоже вместе с мужем Григорием Зиновьевым оказалась в Лонжимо, вспоминала, что в партийной школе Ленин «работал 6 дней в неделю, не давая себе ни минуты отдыха. Зато один день в неделю, но никогда не в воскресенье, когда, по его словам, проходу не было от гуляющих, он отдыхал полностью. Мы тогда садились все четверо – Владимир Ильич, Надежда Константиновна, Зиновьев и я – на велосипеды и уезжали с 6 часов утра до 10–11 вечера за город. Условие, которое В[ладимир] И[льич] при этом ставил – ни слова о политике. В первый раз, когда мы поехали, мне казалось странным: о чем же мы будем говорить, если нельзя говорить о политике. Но оказалось, что с В. И. можно говорить обо многом, не касаясь политики».

В середине августа Ленин с Крупской возвращаются из Лонжюмо в Париж. Они так быстро покинули партийную школу, наверное, разочаровавшись в этом примитивном учебном политическом учреждении. Вскоре никчемные занятия в школе и вовсе прекратились. Лонжюмовские ученики вспоминали, что их обучение состояло, главным образом, из зазубривания партийных текстов.