Попутчик

Человек был приятный, но не по-настоящему приятный. Такая нарочитая приятность. Приятность, которая достигалась усилием. Человек не сводил с него взгляда и все время улыбался.

— А это ваш сын? — спросил он.

Мама села. Она расправила полы своего лучшего плаща. Человек предложил ей бумажную салфетку из коробки у него на столе. Принесли квазичай. В окнах за креслом, в котором сидел этот человек, в солнечных лучах, словно свет, играющий на отполированных зубах, мерцала стеклянная панорама города.

Человек говорил о вещах, ему непонятных, но человек, видимо, опасался, что он может понять, что он уже понимает слишком многое, все поглядывал на него, просто для проверки. Вошел еще один мужчина. Он был моложе, и он носил длиннополое черное одеяние, и оба — его мама и первый мужчина — называли его «отец».

Но мужчина в черном одеянии не был его отцом. Он даже не был отцом Эрколем из церкви, куда его мама ходила петь, хотя он носил такую же одежду, как и отец Эрколь. Отец Эрколь был пожилым и приятным. Искренне приятным. Отец Эрколь часто просил маму петь по воскресеньям и давал ей возможность собраться, прежде чем она станет петь перед всеми людьми.

Мужчина в черном одеянии был слишком молод, чтобы быть чьим-либо отцом. И он определенно не был его отцом. Его отец был старше и выше, и у него были большие сильные руки, и он работал на орбитальной стройке, и они редко видели его, потому что он всегда отсутствовал, работая по контракту.

Они не видели его месяцами.

Мужчина в черном одеянии спросил, какие приготовления необходимо сделать, и мама ответила, что ее муж, в общем-то, не был верующим человеком. Вера — это ее. Она регулярно посещает церковь. Ей нравится петь во время службы. Это ее среда. А муж… его никогда не интересовали ее дела. Даже когда он был дома, ему и в голову не приходило пойти с ней в церковь, хотя он и не препятствовал ей. Она объясняла это тем, что он был рационалистом. Вот как он описывал себя. Как видел суть событий. Бог только ввергал людей в войны и разные неприятности. Бог не нужен, когда у тебя есть Космос.

Мужчина в черном одеянии проявил участливость. В анкете покойного ясно говорится, что он придерживается той же веры, что и его жена. Многие аспекты сотрудничества покойного с Администрацией определялись этим пунктом, в том числе и место работы, пособие семье и оплата жилья, а также отпуска. Администрация Поселения оплачивала организацию похорон, исходя из религиозных убеждений, заявленных в анкете. Мужчина в черном одеянии выразил обеспокоенность, что мама имеет такое неверное представление о религиозных взглядах своего мужа. Возможно, она расстроена и сердита на Бога из-за этого несчастного случая? Если это так, то ее горе вполне объясняет ее отношение, но — настаивал мужчина в черном одеянии — ему необходимо докопаться до истины. Она не должна — ей не следует — позволять, чтобы ее собственные чувства препятствовали исполнению воли мужа.

Кроме того, если выяснится, что покойный подал неверные сведения о своих религиозных взглядах, потребуется провести расследование, чтобы проверить, не ошибочно ли начислялись пособия и компенсации.

Мама сказала, что ее муж был воспитан в церковных традициях, как и она сама, как и их сын, который сейчас здесь, но со временем церковь превратилась для него в формальность. Он если и посещал ее, то только чтобы отметиться. За последние десять лет его вера пришла в упадок.

Мама вытащила еще салфетки, чтобы высморкаться. Ее голос изменился. Сын знал, что это что-то значит. Это все что-то значит. Это имело огромное значение, но не для него. Она говорила, что не может поверить, что слышит от них такие слова, да еще в такой момент, после всего, что случилось. Он был хорошим, преданным работником. Что они имеют в виду, говоря о расследовании? Если были какие-то переплаты или ошибочные выплаты, то она не может вернуть эти деньги назад. У них всегда было мало средств, а особенно сейчас. Мужчина в черном одеянии заверил ее, что до этого дело не дойдет и что предприятие выплатит полную компенсацию. Но возможны варианты. Например, может так получиться, что придется перенаправить некоторые выплаты. Сделать их чуть меньше. Сейчас их только двое, а служебная площадь пользуется спросом. Большая вероятность, что так и будет, особенно если подтвердится, что грант на оплату жилья верующего выдавался по ложным сведениям.

Мама очень тихим голосом говорила, что так просто не может и не должно быть. Это ее дом, дом ее семьи. Дом ее сына. Ее сына, ее мальчика, который вот здесь, его дом. И она является прихожанкой церкви. У них есть соседи и друзья. И они живут там уже десять лет.

Мужчина в черном одеянии обратился к другому мужчине, предлагая, чтобы мальчик, пока они беседуют, подождал где-нибудь в холле. Иначе он может огорчиться. Похоже, ребенок не понимает, что происходит. В конце концов, ему всего четыре года. В холле есть книжки с картинками и игрушки.

Мама поцеловала его и разрешила, чтобы его увели из комнаты, прочь от окна с видом на город, сверкающий, как отполированные зубы.