#Попутчик

– Знаю, знаю, – он виновато опускает глаза, прикрытые козырьком чёрной кепки, – Я просил прощения и у него. Но перед вами тоже виноват. Мне, правда, очень жаль, – повторяется он.

Смотреть на него ещё больнее. Почему он здесь, а не его брат? Почему он, а не Эрвин?

– Простите, что… Мне жаль, – в третий раз повторяет он, отпуская моё плечо.

– Я надеюсь, это принесёт вам счастье – то, что вы сломали нам жизнь, – выпаливаю я, – Вам, вашей жене и будущему ребёнку!

Он вздрагивает, словно я ударила его наотмашь. Сжимает губы, отворачивается и уходит. Я медленно сажусь на капот своей машины и больше не сдерживаю рыданий – просто утыкаюсь лицом в ладони и плачу.

Омываю слезами свою неудачную любовь.

Когда воды в моём теле больше не осталось, я вытерла лицо, открыла машину и села на водительское сиденье. Закрыла глаза, опустив голову на подголовник и вернулась туда, в наши последние дни вместе, ругая себя за мазохизм.

Но всё, что у меня осталось от него, от нас – это воспоминания.

ШАБЛОНЫ

I kinda noticed something went right

In your colorful face

It's kind of weird to me

Since you're so fine

If it's up to me your face'll change

Justin Timberlake «Like I love You»

Ледяной воздух кружил под ногами и врывался прямо под юбку – дёрнуло же надеть чулки, вместо плотных и тёплых колготок. И для кого так старательно наряжалась? Мужчина оказался ниже меня ростом, с приличным пивным пузом – не чета кубикам пресса, которые были на его фотографии в интернете.

Почему я вообще пошла на это свидание? Мало того, что пришлось тратить на дорогу почти час времени, так ещё и оказалась в Богом забытом кабаке с «живой» музыкой – караоке. Если бы я знала, что в этом заведении будут орать «Владимирский централ» практически без остановки, я бы надела спортивный костюм и взяла с собой пакет семечек, чтобы соответствовать обстановке. Но нет же. И причёску соорудила, лицо нарисовала, юбку с блузкой приличную нашла в шкафу. Даже тонкие капроновые чулки со стрелкой сзади напялила. И всё это для кого?

Для чувака, который в свои сорок выглядит на все пятьдесят; зачёсывает жидкие волосики на лысину; и, по всей видимости, не слышал о том, что такое дезодорант.

Я глубоко вдохнула морозный февральский воздух и покачала головой. Попыталась включить свой мобильный ещё раз, но тот разрядился полностью. Осмотр улицы не показал ни одной машины с шашечками, и я уныло побрела в сторону шоссе – может быть повезёт, и поймаю такси или попутку.

Каблуки невысоких полусапожек утопали в тонком слое снега. Причёску изрядно потрепал ветер, надо было бы накинуть капюшон дублёнки на голову. Шла по тротуару, внимательно смотря на дорогу, а потом сделала пару шагов в сторону, к обочине – вдалеке замелькали фары.

Мимо пролетел светлый внедорожник – даже руку не успела поднять. Я вздохнула и посмотрела ему вслед, а потом радостно встрепенулась, когда увидела красные стоп–сигналы. Помялась с ноги на ногу, пока водитель сдавал задним ходом и широко улыбнулась, когда остановился передо мной.

– Здравствуйте, – просипела я в медленно опускающееся стекло, – Вы не подбросите меня до центра? Мобильный разрядился, такси никак не вызвать.

Он оказался вполне себе миловидным мужчиной и мягко улыбнулся:

– Садитесь.

Потянулся к пассажирской двери, открыл её, и я быстро прошмыгнула внутрь. Только опустив свою попу на кожаное сиденье с подогревом, я поняла насколько я замёрзла.

– Спасибо, – простучала зубами и поймала сочувствующую усмешку.

Он тронулся с места, пока я пыталась пристегнуть ремень безопасности закоченевшими пальцами. Спасительный щелчок всё–таки раздался, и я откинулась на сидении, потирая ледяные руки.

– Что вы одна делаете в такое время, в таком районе? – спросил тихим голосом мой попутчик.

– Лучше не спрашивайте, – вздохнула я, – Это было самое неудачное свидание за всю мою жизнь, пожалуй.

Задумчиво хмыкнув, он одарил меня не менее задумчивым взглядом.

– А вы? – спросила из вежливости и тоже принялась изучать его – с нескрываемым любопытством.

В темноте салона толком не разглядеть, но пуза я не увидела. Напротив, был вполне прилично сложен. Заметила лёгкую небритость на щеках – а может и просто тень так упала на его лицо. Среднестатистическое, ничем не примечательное, но привлекательное. Всё, как у всех – пара глаз, нос, рот; никаких ярких отличительных черт, кроме длинных ресниц, обрамляющих светлые радужки.

– А я только что закончил работу, – сказал он и постучал по карточке, прикреплённой к приборной панели.

«FIE Ervin Ivanov» – прочитала я.

– Такси? – вырвалось у меня, он кивнул, – Постойте… Иванов?

Я не сдержалась и начала тихо хихикать – ох уж эта страсть давать эстонские имена, не думая о созвучности с фамилией. Мой попутчик нахмурился и недовольно пробормотал, вознося глаза вверх:

– Спасибо, мама.

Разразившись громким смехом, я прикрыла рот рукой и тут же попыталась извиниться: