Попутчик

– Не знаю… пока они идут одни. Вся стая осталась там, чтобы выловить гада, а меня отправили, чтобы предупредить. Там будет много летунов. Я от самого холма мчался, чтобы успеть до первой волны, – там все черно от этих тварей. Просто они пока в воздух не поднялись – хоронятся за травой и кустами, чтобы мы не поняли. Так что тащите стрелы, и побольше: сегодня будет жаркая ночь.

Адвик присел на корточки, одновременно растирая ноющие мышцы бедер, пару раз тряхнул головой, будто у него темнело в глазах, а потом прерывисто вздохнул:

– Карраш, Белик велел готовить тебе крылья.

– Что?! – изумленно спросил Велимир.

Хмера вдруг поджала хвост и придушенно пискнула, едва не забившись кому-то в ноги. Желтые глаза испуганно округлились, в них заметался настоящий страх. Карраш попятился, заскулил и почти шарахнулся прочь, но позабыл, что вокруг слишком тесно, а потому вынужденно замер, дрожа всем телом и явно ужасаясь даже от одной мысли.

Эльфы озадаченно переглянулись, напрочь перестав что-либо понимать, но от вопросов мудро воздержались: не время.

– Так надо, Карраш, – строго повторила Гончая, вытирая рукавом лицо. – Ты должен. Летунов будет слишком много, и с ними – немало крысюков, против которых обычные стрелы бессильны. Знаю, что ты боишься, знаю, что ты никогда этого не делал, но нам против них больше некого выставить.

– Он еще молод, – покачал головой Урантар. – И если будут крысы… ладно, не трусь, малыш: Белик зря не скажет. Раз он считает, что ты готов, значит, так и есть. Стриж! Вели своим найти для Карраша крылья! И побольше, чтобы вес удержали!

Хмера совсем скисла и, печально понурившись, поплелась на прежнее место, куда и взобралась с несчастным видом, буквально рухнув на подогнувшиеся лапы и окончательно пав духом. Долговязый Сторож, ничуть не удивившись, коротко кивнул и, снова затерявшись в толпе, принялся отдавать распоряжения.

– Зачем крылья? – недоуменно спросил Таррэн, когда все разбрелись по местам, так и не соизволив пояснить происходящее, но Муха невежливо отмахнулся:

– Потом… Не чуешь, что ли? Идут!

В этот же самый миг на стене произошло мгновенное замешательство. Послышался легкий шелест необычных кольчуг из чешуи каких-то местных тварей, кто-то зашипел, кто-то тихо ругнулся, но суета угасла так же быстро, как и началась. Слегка взбудораженные воины мигом подобрались, Сторожа перехватили поудобнее луки, Волкодавы проверили, как выходят из ножен мечи, воевода с проворством дикого кота запрыгнул обратно на свой наблюдательный пункт, маг рядом с ним подобрался, а остальные затаили дыхание.

Карраш, приподнявшись на задних лапах, выразительно рыкнул, словно говоря людям: тревога! Но с постамента не сошел. Только подобрался весь и очень напряженно всмотрелся в неподвижные небеса.

Темный эльф тоже повернулся, но почти сразу застыл в полной оторопи, на какое-то время позабыв обо всем, даже о Карраше и его будущих крыльях, потому что обнаружил нечто поистине жуткое. То, о чем смутно догадывался, но еще был не готов увидеть воочию: Проклятый лес наконец ожил, показав свое истинное лицо, и злобно ощерился множеством горящих огоньков. Как будто проснулся от недолгого сна и теперь с ненавистью изучал неприступную крепость перед решающим броском.

Бешено разгорающихся огней впереди было так много, что казалось, сама безлунная ночь взглянула на смельчаков миллионами разноцветных глаз: желтыми, зелеными, кроваво-красными. Она сгустилась возле самой земли, зашевелилась, неуверенно вздрогнула, как-то странно вспухла, закрыв собой стволы молчаливых деревьев, а затем вдруг тоже ожила. И двинулась в сторону заставы с огромной скоростью, издавая при этом тихий зловещий скрежет, как от множества острых когтей, впивающихся в неподатливую почву. Она задышала сотнями распахнутых в предвкушении глоток и жадно сглотнула. А затем почти мгновенно растянулась в обе стороны от заставы, насколько хватало глаз. Плотная, угольно-черная, безжалостная. Закрыла собой выжженную землю от края до края, словно одеялом из черной ваты, и теперь приближалась с потрясающей скоростью, занимая все новые и новые участки. Быстро, огромными рывками сокращая расстояние, неумолимая, как сама смерть.

Перворожденные поудобнее перехватили луки и упрямо поджали губы: нет, они не уйдут в сторону, не побоятся этого мрака, не струсят, потому что от выживания смертных зависели их жизни и исход всего похода. Они останутся здесь вместе со всеми и будут так же сражаться, как если бы бок о бок с ними стояли сородичи и кровные братья.

– Началось… – тихо сказал Элиар.