Урантар беззвучно расхохотался, а за ним, словно устав сдерживать нечеловеческое напряжение, постепенно начала посмеиваться, а затем и в голос ржать вся Левая застава, которой оставалось жить считаные минуты. Поразительно, но они действительно смеялись: нервно, истерически всхлипывая, утирая градом катящиеся слезы, старательно сдерживая дрожь в руках, но все равно смеялись, потому что было уже все равно. Наверное, они сошли с ума, ведь внизу, всего в нескольких сотнях шагов, их поджидала многоголовая смерть. Голодные твари скалились и облизывались, жадно поглядывая на стены, знали, что на этот раз сумеют победить… а люди ржали как безумные и плевать хотели на все остальное.
Весельчак удовлетворенно оглядел народ и кивнул:
– Ну вот. А то все морды кривили и кисли, как то пиво.
– Спасибо, рыжий, – все еще смеясь, отозвался сверху воевода. – Ты действительно бесподобен.
– Элиару спасибо скажи, – лицемерно вздохнул задира. – Ишь, какой шутник теперь стал. Скоро похлеще меня будет.
Светлые только усмехнулись:
– Нет, рыжий. В этом нам до тебя далеко.
– Ого! Это ж целое признание! И все – мне?!
– Верно. Цени, пока живой.
Весельчак расцвел, собираясь пространно выразить свою неземную благодарность за трудное признание, которое наверняка далось эльфам со скрипом, затем – пропеть только что сочиненную оду в свою же честь, покривляться, как водится, подурачиться напоследок. Пошутить еще более гадко над начавшим приходить в себя Ирбисом, но не успел. Со стороны Проклятого леса донесся еще один громогласный рык, легко перекрывший все остальные звуки, за ним раздалось пронзительное шипение, как из глотки гигантской гадюки, а затем в сторону недоуменно застывшей заставы стремительно пролегла широкая полоса поваленных деревьев, над которыми отчего-то появился нехороший сизый дымок. Так, будто запоздавшие к позднему ужину гости сперва намертво выжигали перед собой пространство, уподобив его богато расшитой ковровой дорожке перед важными персонами на королевском приеме, и лишь затем по ней двинулся к людям неведомый, но, кажется, самый страшный на этом поле зверь.
Стражи моментально притихли: кажется, они знали этот рев. Слышали не раз, но… Торк возьми! Почему он стал таким мощным?! Откуда, если его единственный источник редко достигал размеров молодого бычка, да и то ненадолго, потому что был слишком лакомой добычей для других, более крупных и проворных тварей? Впрочем, и одного раза с лихвой хватало на целый год, если вдруг одна подобная тварь неожиданно объявлялась в мохнатой армии: эти создания умели выжигать перед собой все, вплоть до каменных плит в неприступной стене. Прыгать не прыгали, но уж если им доводилось добраться до крепостных стен и хотя бы раз плюнуть огнем, то половину заставы потом приходилось отстраивать заново. А сейчас создавалось впечатление, что их там целый выводок! Или одна… но очень большая.
Урантар тяжело вздохнул:
– Вот, кажется, и пришло наше время…
Рыжий помрачнел, но, на удивление, смолчал. Только тоскливо уставился на отчаянно колышущиеся, будто в сильную бурю, деревья и терпеливо ждал, когда
Громадная голова, усыпанная костяными пластинами, гибкое вытянутое тело, припавшее книзу на чересчур коротких лапах, длинный шипастый хвост, пропадающий в необозримой дали… Она даже не выползла целиком, а уже заняла чуть ли не треть поля! При взгляде на крупные, ядовито-желтые глаза рыжий чуть побледнел, но тут же упрямо сжал зубы, потому что не собирался сдаваться какому-то откормившемуся земноводному, которое вдруг начало прикидываться огнедышащим драконом. Фиг этой твари, дуре разноцветной!
– Саламандра, – обреченно прошептал Муха, до боли вцепившись пальцами в каменный зубец и с тоской разглядывая чудовищно огромную зверюгу. – Огненная саламандра. Но какая же она здоровая…
Таррэн поджал губы и упрямо тряхнул головой: да Торк с ней, с этой тварью, какая бы они ни была! Что, так и сидеть сложа руки и ждать, пока эта дрянь доберется до стен? Эта тварь одним ударом напрочь снесет полстены! А если вздумает огнем плюнуть, никого вовсе не останется, потому что от такого пламени будет сложно укрыться даже за воротами! Даже в глубине вырытых в скале нор, потому что второй горячий выдох превратит трусов в отличное жаркое под сомнительным соусом из каменных обломков, раскаленной лавы и горячего пара.
Саламандра была очень большой и по-настоящему опасной. Следовательно, уничтожить ее нужно как можно скорее. До того, как она доберется до людей.