Попутчик (ЛП)

Все еще держа руку на ручке, я пытаюсь вытащить его, но всасывание, которого не было, когда вставляла его, удерживает его на месте. Я шевелю им, и он, наконец, уступает с отвратительным хлюпающим звуком. В тот момент, когда лезвие покидает его шею, кровь водопадом вытекает из раны, выбрасывая алый гейзер с каждым ударом его сердца. Мужчина шатается на ногах и тянется к своей шее. Лекс отстраняется и вырывает свой пистолет из руки фермера, засовывая его за пояс, где ему и место.

Кажется, что проходят минуты, но проходит всего несколько секунд, прежде чем фермер падает на колени. Не издав больше ни звука, он падает лицом вниз. Я никогда не видела столько крови. Каждая частичка того, что было в его теле, распространяется вокруг него на полу.

— Артериальная рана. Чертовски эффективно, кролик, — брюзжит Лекс. Он весь в крови, и мои руки тоже в крови.

Кровотечение, которое вызвала я.

Я отступаю к стене, нож все еще в моей дрожащей руке. Как будто Лекс забыл, что такое убийство для неопытных, он, кажется, не замечает страданий, с которыми я сталкиваюсь. Мой желудок сводит, и меня тошнит, меня чуть не рвёт на старые паркетные полы. Лекс хватает меня за волосы и придерживает их, пока я борюсь с рвотой. Он гладит меня по спине, как будто утешает кого-то, кто проиграл плохую игру. Как он может быть таким бесцеремонным?

С моей стороны избирательно забывать, кто такой Лекс на самом деле. Слишком легко игнорировать его жестокую и опасную сторону, которая кажется ему такой же нормальной, как дыхание.

Я стою, чувствуя на своих плечах тяжесть этого фермера-гиганта. Как я буду носить это с собой? Мои глаза расширяются от страха, не перед Лексом, а перед тем, кем стала из-за него.

Убийца.

Я не просто избитая жена, которая отомстила. Я законченная гребаная убийца.

— Станет легче, — говорит Лекс, похлопывая меня по спине. Он подходит к шкафу и начинает рыться в нем. У меня отвисает челюсть. Он чертовски болен. Буквально социопат.

— Легче? — Спрашиваю я с отвращением.

— Да, легче. Это значит, что ты больше не будешь переживать из-за этого.

Я моргаю, глядя на него.

— Ты чертовски сумасшедший, Лекс.

Он закрывает шкаф и начинает есть из пакета чипсов, окровавленными руками и все такое.

— Да, и что?

Гнев проходит сквозь меня. Он сводит с ума.

— Ты заставил меня сделать это! — Я кричу, указывая на мертвого фермера, быстро отводя взгляд, когда он останавливается на его неподвижных глазах, из которых вытекает жизнь.

Лекс смеется с полным ртом чипсов.

— Я ни черта не заставлял тебя делать, — говорит он с раздражающим спокойствием. — Я сказал тебе бежать. У тебя был выбор уехать.

Он подходит ближе, толкает меня к стене и вырывает нож из моей руки. Его дыхание скользит по моей разгоряченной коже.

— Я не заставлял тебя трахаться со мной или колоть своего мужа. Не заставлял тебя ехать со мной и убивать того человека. Если ты собираешься остаться со мной, тебе нужно начать принимать себя такой, какая ты есть.

— И кто я, черт возьми, такая?

Лекс смотрит на меня своими потемневшими глазами.

— Ты ничем не лучше меня.

Резко выдыхаю, как будто он вонзил мне нож под ребра. Воздух выходит из моих легких, и я сжимаюсь перед ним.

— Я просто хотела защитить тебя… — шепчу я.

Лекс наклоняется, и я вздрагиваю от его прикосновения, когда он целует меня в лоб.

— Ты уже знала, что я убью ради тебя, и теперь знаю, что ты убьешь ради меня. — Лекс опускает свои губы к моим и целует меня один раз, прежде чем провести горячей рукой по моему горлу. — И как бы сексуально это ни было, никогда больше не игнорируй меня, когда готворю тебе уйти.

— Но…

— Но ничего, кролик. Если я скажу тебе уйти, ты уйдешь. Ты меня слышишь? Если бы он убил меня, что бы он сделал с такой девушкой, как ты, а? Если бы это был… Черт. Я бы трахнул тебя до полусмерти из принципа. Поэтому мне нужно, чтобы ты услышала меня, Селена. Хоть раз в твоей гребаной жизни.

Упрямый чертов кролик. Я вдыхаю ее запах, когда ругаю. Я не кусок дерьма. Ценю, что она спасла мою жизнь, но не рискуя своей собственной. Дрожь пробегает по моему позвоночнику при мысли о том, что случилось бы с ней, если бы он выстрелил в меня и повернулся к ней лицом.

Красивый маленький кролик, готовый к забою.

Я представляю, как бы он трахал ее, разрывал ее на части так, как я не мог заставить себя сделать, несмотря на то, что действительно хотел. Прогоняю навязчивые мысли о его руках на том, что принадлежит мне. Не могу смириться с мыслью о его рте на ее пухлых губах или бледной шее. Его глаза скользят по ее сиськам, а пальцы касаются ее идеальной пизды.

Одни только мысли делают меня убийцей.

Мои руки поднимаются вверх по ее шее и хватают ее лицо. Тяжесть риска, связанного с тем, что она будет со мной, начинает хоронить меня. Душит меня. Вот почему я хотел, чтобы она осталась в своем идиллическом доме, где была бы в безопасности. Я смогу защитить ее, если не буду серьезно ранен или мертв. Уверен в этом. Но что произойдет, когда я больше не смогу ее защищать?

Если со мной что-то случится.

Если мой кролик станет добычей кого-то другого.