Попутчик, москвич и водитель

Ослы по пыльной дороге практически всё время бежали, подгоняемые умелыми действиями Ивана и Алексея, торопившимися побыстрее попасть на новое место жительства. Давно у них не было своего дома, вот и торопятся люди, всего пару дней назад ощутившие, что такое действительно полная свобода, вновь обрести его. Да и дядя Стёпа не отставал от этих бывших бродяг, ему тоже порядком надоело жить в автомобиле и слоняться по съёмным квартирам. Он, как и местные, годами не имевшие возможности спать спокойно, также хочет наконец то оказаться дома, каким бы чужим он на первый взгляд не показался. А вот я особо никуда не тороплюсь. Слова Клеопатры, про проклятое место у меня так и не вылетают из головы. И даже если считать, что это обычная болтовня, и предрассудки, мне всё равно предельно ясно, ждать в ближайшее время лёгкой жизни не стоит, неоткуда ей свалиться на мою, так и не подстриженную голову.

Дорога заняла необычно много времени, к месту, откуда можно было разглядеть наш новый дом, добрались лишь к полудню следующего дня. Первым вышел на обзорную площадку, опередив более молодых членов образовавшейся несколько дней назад общины, раскрасневшийся во время подъёма, Степан.

— Красота то какая! — донеслось до нас его восхищение увиденным.

— И чего он там такого узрел? — спросил меня Драп, тащивший за верёвку, нашего самого упрямого осла.

— Может и ничего такого. Просто радуется человек, что наконец то добрался до места, которое сможет назвать своим домом — ответил я ему, подгоняя доверенное мне, более покладистое животное.

Возможно я ещё что нибудь сказал другу по этому поводу, если бы мог ему доверить свою тайну и если бы был полностью уверен в том, что он поймёт меня. Но уверенности такой у меня нет, а говорить про своё прошлое и тем более про внезапное перемещение во времени, посчитал преждевременным, поэтому и не сказал ему больше ничего. А вот у Степана, которого вскоре все мы нагнали на вершине горы, спросил и то так, чтобы нас никто не услышал:

— Ну чего старик, доволен увиденным?

— Устал я Владик, хочется осесть уже на одном месте и никуда с него не уходить. Надоело бегать по местным лесам и ходить по пригородам, совсем на них не похожим — ответил он мне и заметив на моём лице улыбку добавил: — Вот, даст бог, доживёшь до моих лет, тогда поймёшь о чём я говорю. А сейчас можешь улыбаться, сколько тебе угодно.

Местные мужики, пока мы с дядей Стёпой топтались возле телег с грузом и размышляли над тем, с чего бы начать, по быстрому осмотрели дома, разобрались с загоном, проверили курятник, по хозяйски взглянули на грядки, и вынесли свой вердикт устами Ивана:

— Хорошее место. Всё сделано по умному, переделывать ничего не придётся и испортится ничего не успело. Можем прямо с завтрашнего дня начинать грядки под семена готовить, лозу высаживать и погреб для бочек копать.

— А погреб, это обязательно? — внимательно выслушав винодела, спросил я.

— Тут имеется свой, но у него вход очень узкий — начал объяснять мне Иван, — ёмкости нашего размера туда не пролезут. Можно, конечно, попытаться его расширить и углубить, но тогда там не останется места для овощей. Я же так понимаю, Стёпа хочет их много выращивать?

— Да, у меня большие планы по огурцам и картошке — подтвердил свои намерения Степан. — И морковку с помидорами я тоже думаю здесь в промышленных масштабах выращивать.

Мы дружно посмотрели на моего дядю. Часть его фразы, та в которой говорилось про «промышленные масштабы», понравилась всем, естественно каждому по своему.

— Ну что же, копать так копать, завтра этим и займёмся — согласился я, тяжело при этом вздохнув. — А сейчас выбирайте, где, кто жить хочет и к разгрузке приступим.

Степан, я и мой верный друг с оригинальным именем, Драп, стоявший рядом с нами, вошли в тот дом, который был расположен между двух других, на расстоянии примерно метров в двадцать от каждого из них. Открыв ставни, запиравшиеся изнутри, запустили в небольших размеров помещение с печкой, свежий воздух, свет и не спеша принялись изучать его техническое состоянии. Больших изъянов никто из нас не обнаружил, хотя у нас с дядей претензий хватало, а вот у Драпа наоборот, с языка слетали лишь одни лестные высказывания по поводу лиц построивших такой «замечательный», каменный дом, в котором летом прохладно, а зимой, как сказал мой местный товарищ, наверняка тепло. Уже через пять минут, не придирчивого осмотра, нами было принято коллективное решение поселиться в этом маленьком, по моим представлениям, домике. Два других на много меньше этого и жить в одном из них втроём, будет ещё хуже, да и сколько длится здесь, та зима, когда ночевать придётся в помещении, перекантуемся, как нибудь в этой сараюшке, а потом опять на свежий воздух.

Иван с Алексеем также определились с местом дальнейшего проживания. Они заняли крайний, стоящий ближе к грядкам и к пологому склону одной из возвышенностей, дом. Выбор мне их понятен, люди хотят жить рядом с работой, по которой соскучились за столько лет вынужденного перерыва.