Попутчики

- Не знаю... Каждую неделю свечу милостивому зажигаю - об одном прошу. Но пока безответно. Старому ж разве много надо - немного внимания, и чтобы малыши рядышком толклись - сердце радовали. Вот и думаю, вдруг ... - голос женщины дрогнул, - Вдруг не забудете бабку-то. - она подняла на меня заблестевшие глаза.

- Ну и не бабку вовсе - во-первых. - у меня тоже подозрительно защипало в носу, - А, во-вторых, конечно не забудем. Да я только рада буду сохранить такую тёплую, душевную дружбу.

Я подвинулась ближе и обняла растроганную тётку за плечи. Рукав рубашки задрался, обнажая татуировку. Поспешно тряхнула рукой, одёргивая край одёжи на место и напряжённо посмотрела на хозяйку, ожидая реакции - не заметить знаков под самым своим носом она не могла.

- Да не бойся, девонька, видела уже, только не спрашивала. Думаю, раз помалкиваете - знать так надо, а захотите - так сами скажете.

Я уселась на прежнее место и, как на духу, выдала ей все наши злоключения с дядюшкой.

- И потом, отсутствие титула пока очень упрощает нам жизнь, избавляет от условностей. - закончила свой рассказ я.

- Ну ясно тогда, чего скрытничаете, да о дворянстве своём заявлять не спешите. Сберегу ваш секрет, только и сама себя не выдай.

Понятно. Срочно пора заказывать кожаные браслеты, иначе наше инкогнито будет молниеносно раскрыто.

- Стоп, а как Саша дом-то оформлял? Там же никак без "документов" не обойтись? - вслух вопросила я.

- Там точно пришлось говорить честную правду, но это не беда. - успокоила она меня, - Об этом теперь знает тот, кто регистрировал право, но ему вряд ли до вас дело есть. А выдавать такие записи он за здоров живёшь кому попало - права не имеет.

- Ну, если заплатить, то вполне может поступиться правилами, но это я уже так... перестраховываюсь.

Новость немного испортила настроение, пришлось постараться, чтобы отогнать накатившую тревогу.

Я согласилась на помощь Малоты при условии, что она возьмёт за неё хотя бы небольшую плату - всё-таки ради этого ей пришлось пропускать собственную работу. На моё заявления тётка почти обиделась и категорически отказалась от денег. Спорить не стала - просто решила потом потихоньку оставить монетку где-нибудь на видном месте, да и всё.

В четыре руки дело пошло веселее. Правда, хозяйка не привыкла выскабливать грязь до той чистоты, чтобы почти, как новое было, как это делала я, но поглядев на результаты моего труда, молча пошла переделывать свои.

Неделя ушла на то, чтобы вычистить, отмыть, выветрить, приколотить, починить, навесить, докупить и расставить всё по своим местам. Койку, кстати, Малота нам уступила, чему оба были несказанно рады. И сундук тоже. Хотя в перспективе планировался нормальный шкаф. Мы так старались, что от старого запаха не осталось следа. Комнаты сияли чистотой и пахли новыми вещами.

С самым светлым настроением мы собирались первый раз ночевать в собственном доме. В первую очередь, Саша натаскал в свежую бочку воды для бани и занялся растопкой. Для того, чтобы просушить насквозь отсыревшую постройку, спалили уйму дров - почти всё, что удалось разыскать и заготовить из остатков трухлявой мебели, не годной даже в починку.

А потому, пришлось в парилку идти вместе - париться по отдельности элементарно бы не хватило топлива. Вопрос, конечно, решаемый, но уже не сегодня. Выдав напарнику свежайшее полотенце, замоталась в такую же чистую простыню и потопала на благодатные процедуры.

Дреус всемогущий, какое это было наслаждение - дышать чистым горячим паром в отменно прогретой баньке, чувствовать, как буквально оживает кожа, расслабляются натруженные мышцы. Комнатка, что называется, натомилась, мы с Сашей блаженно растеклись по новенькому, пахнущему деревом полку, прислонившись к занавешенной простынёю стене.

Не хотелось ни говорить, ни шевелиться - только дышать чистотой, освободив голову от всех мыслей. Жалко только веников взять было неоткуда. Однако, и без них, сама по себе баня - была уже великим благом.

Хорошенько откиснув, спалив остатки дров, по очереди намылись. Я - первая ушла в дом. Даже одеваться не хотелось - как заново народилась. Повалявшись несколько минут на кровати, вспомнила про известный завет Суворова, как там... " После бани хоть штаны и рубаху продай, а стопку дёрни" - ну, это своими словами. Полезла ведь в закрома за остатками Сашкиного пойла. Самогона осталось совсем маленько - буквально по "тридцать капель" на каждого, но больше и не надо.

Заслышав со двора шаги напарника, набросила на руку полотенце, изображая гарсона, поставила на досочку приготовленные чарку с бутербродом и пошла встречать кормильца с шутливым поклоном.

- О-о-о! Как ты выражаешься, какая пре-елесть! - подхватывая игру, пропел он, - Благодарствую, почтенная, благодарствую.

Освоив свою порцию, пошла в комнату - уже совсем обсохла и можно было натягивать ночнушку. Неожиданно следом тихо зашёл Алекс. Подошёл совсем близко. Посмотрел в глаза.

- Тань, ну что мы стобой, как дети малые? - сказал, не отрывая взгляда и стягивая с меня простыню, мягко прикасаясь к коже.