Попутчики

– Нет. Я впервые за границей. Купила билеты за неделю, очень спонтанно. И никому ничего не сказала…

– Почему?

– Боялась, что меня начнут отговаривать.

– А они бы начали? – мягко направлял мои мысли в нужное русло мужчина.

– Не знаю.

– Значит, ты бежишь от жениха?

– Нет… то есть да … Не в этом смысле… У нас всё хорошо! Я безумно люблю его … Правда люблю … очень …

– Но боишься рассказать о своих желаниях?

– Боюсь.

– Получается, ты бежишь не от него, а от себя. Знаешь, – повернулся ко мне Дмитрий и своими голубыми, как океан глазами пронзил меня в самое сердце, – Один не по годам мудрый человек мне однажды сказал, то от чего ты бежишь, рано или поздно всё равно тебя настигнет.

Я засмеялась:

– Вы совсем мне не помогли! А что насчёт вас? Где ваша жена? Дмитрий носил золотое обручальное кольцо.

– Она во Франции.

– Тоже путешествует?

– Можно и так сказать. Она – оперная певица. Знаменитая дива. Очередные гастроли…Тур по Европе. Потом по Латинской Америке, Кубе, Австралии. Типичная жизнь моей типичной жены.

– Ничего себе «типичная»! – восхитилась я, – А почему вы не путешествуете с ней?

– Пытаюсь. Иногда это у нас получается, иногда нет. Мы оба слишком … эксцентричны. Три месяца назад в Праге мы поссорились из-за невымытой тарелки, и я улетел в Бруней.

– Подождите, вы хотите сказать, что улетели на другой конец Света из-за того, что поссорились с женой? Ха, да вы чокнутый!

– А почему ты прилетела на Шри-Ланку?

– Меня жених не поздравил с Днём Рождения … – ответила я и уже по ходу предложения осознала всю глубину иронии.

Мы посмотрели друг на друга, словно бы нашли потерянную частичку себя.

– А почему вы всё ещё женаты?

– Почему нет? Я люблю её! Я полюбил её ещё 18 лет назад, когда пришёл с однокурсниками в Мариинский театр. Как сейчас помню, преподавательница сказала, что поставит зачёт по искусствоведению каждому, кто посетит знаменитую оперу. Я ненавидел оперу, но мне нужен зачёт. Суббота, я в пятом ряду посапываю и сквозь сон пытаюсь следить за фигурами на сцене. И вот, в центре софитов появляется она… моя любовь в красном платье. С длинными чёрными, как уголь, волосами. Я сразу понял, что она – та самая!

– Вау, – прерывала я историю воздыханиями, восхищаясь тем, с какой любовью Дмитрий рассказывал свою историю.

– В тот год, я отбил все пороги театра. Отказывался от обедов, чтобы скопить деньги на цветы. Я слышал, что девушки любят цветы, и заваливал её букетами. Я даже пошёл в драмкружок! Мечтал стать актёром, чтобы стоять с ней на одной сцене. Дурак! Я не умел даже разговаривать, не краснея при этом. Я брался за любую работу, чтобы разбогатеть и привлечь её внимание. Я был одержим.

– Как же вы её сразили?

– Написал ужасно нескладное стихотворение, подождал её у двери после смены, встал на скамейку и начал декларировать свои кривые рифмы при всём честном народе. Ей стало стыдно за меня, и она умоляла замолчать. В обмен на моё молчание, она согласилась сходить со мной в студенческое кафе и съесть несколько жареных пампушек с чаем. Через полгода мы расписались.

– Красивая история! И вы до сих пор любите друг друга? – словно наивный пятилетний ребёнок, спрашивала я.

– Да. Почему тебя это удивляет?

– Просто вы вот так можете жить на расстоянии, доверяете друг другу, позволяете путешествовать в одиночку.

– Кто сказал, что я ей доверяю? – усмехнулся мужчина, – Я говорил лишь, что очень люблю её, но ничего не говорил о доверии. Честно говоря, она последняя кому я поверю, но первая, кому я доверю свою жизнь. Это прозвучало странно, да?

– Да, странно.

– С другой стороны, человек может предать даже в однокомнатной «хрущёвке». Ему не нужно для этого иностранное государство… Я люблю её. Этого достаточно.

– Вы необычные …

– Думаешь, ты обычная?

– Более чем. Заурядная работа, заурядная внешность, заурядная жизнь.

Мой компаньон не стал меня переубеждать. Он лишь ухмыльнулся и отхлебнул свой недорогой виски.

Глава 3. Данго освобождённый

Зря я пожаловалась на «заурядную жизнь». Этот мужчина, похоже, подобные предложения принимал за вызов.

На следующее утро наша компания загрузилась во внедорожники и поехала по полупустынным ландшафтам центральной Шри-Ланки. Я была в предвкушении. За два часа езды ничего не происходило, пока кто-то не воскликнул: «Hens!».

Я не знала, что такое «хэнс» по-английски, поэтому приготовилась увидеть нечто невообразимое. Я привстала со своего сиденья, отодвинула затылки своих попутчиков, завертела головой и увидела прямо перед бампером … петуха. Худого страшного тропического петуха. Такую же птицу, которую я гоняла каждое лето у бабушки по деревне. С одним лишь отличием. Наш «Петя» был упитаннее, эластичнее и красочнее. А этот «Хэнс» больше походил на петушка, пережившего концлагерные пытки.

Следующие три часа снова ничего не происходило. Я лишь одним глазом увидела несколько питонов, парочку крокодилов у водопоя и одну разноцветную птичку (петуха не в счёт). Никаких тебе слонов, жирафов и леопардов. Разочарование – одним словом.