Попутчики

Я молча вынул из ушей наушники и, даже не взглянув на нее, встал и вышел из купе вагона, прикрыв за собой дверь. А на улице действительно уже ночь, мимо проносятся одинокие фонари, никогда не понимал, зачем их ставят непонятно где и непонятно для кого. Прошло минут двадцать, а из купе никто так и не сказал мне, что можно возвращаться. Ну, сама виновата, зайду без разрешения, хотя какое может быть разрешение, это же мое купе. Открыв дверь, тихо, как тень, просачиваюсь вовнутрь. Свет уже приглушен, горит только ночник, моя незапланированная попутчица лежит на спине, прикрывшись простынкой и закрыв глаза. Я мельком на нее взглянул. Но и этого мгновения хватило, чтобы отметить, что она уже без лифчика. Грудь уменьшилась и уже не торчит. Груди просто развалились в стороны, прям как мне нравится, значит естественная, своя, без новомодных вставок.

Ладно, пора и мне укладываться. Постелил себе матрац, простынь, вторую простынку положил, чтобы ей укрыться, разделся до трусов и лег на свое место. Снова посмотрел на соседку, вроде спит, значит можно не укрываться. В купе очень тепло, проводница, как во всех поездах, перестаралась и слишком сильно натопила. Лежу, а у самого взгляд так и падает на соседку. Она, видимо, что-то почувствовала, а может просто во сне, взяла и повернулась на бок спиной ко мне. И вот тут моему взору в свете ночника, который я не стал гасить, предстала ее широкая попа в тонких, почти ниточках, ажурных трусиках, неприкрытая простынкой. Видимо ей тоже было жарко, и она эту простынку просто засунула между ног. Никогда не понимал, зачем женщины так делают: засовывают одеяло или как сейчас простынь себе между ног. А попка то аппетитная, такие круглые булочки, даже взгляд невозможно оторвать. Вот глядя на эту красоту, я бы ей больше двадцати пяти лет не дал. А бедра какие шикарные: широкие, но не сильно, и маленькие такие соблазнительные ямочки над каждой булочкой. От этих ямочек просто невозможно оторвать взгляд, они прямо притягивают! Как же хорошо, что на ней такие узенькие трусики, вся попа практически полностью открыта моему взору. «Эх, вот бы еще ее грудь увидеть», – пролетели мысли у меня в голове. И в этот момент она перевернулась на другой бок и легла лицом ко мне. И моему взору, который был прикован к ее попочке, открылся маленький прозрачный треугольник, который практически не скрывал бритый лобок. Это выглядело так маняще и так соблазнительно! У меня даже губы пересохли, и от возбуждения открылся рот. А она, как будто что-то почувствовала, открыла свои большие глаза. Даже при свете ночника было видно, как они блестят, блестят зеленью изумрудов.

Она даже не пыталась прикрыться, хоть и увидела, что я ее рассматриваю, она просто лежала и смотрела мне в глаза. Поезд летел в ночи, колеса стучали, а мы лежали и смотрели друг другу в глаза, не произнося ни слова.

Глава 3

Минуты текли как вода, а мы все лежали, глядя друг другу в глаза, а потом я сделал то, что сам от себя не ожидал. Все так же молча, я поднялся со своей полки, встал по центру купе и медленно стянул с себя трусы. Мой жезл уже бы в полной боевой готовности, торчал к потолку и мелко подрагивал. Да, мой член – это моя гордость, так как размерами и длиньше, и толще, чем среднестатистические размеры. Я постоял так несколько секунд, а моя попутчица даже не шевельнулась, просто продолжала также спокойно смотреть на меня. Я не выдержал и сделал шаг к ее полке, к ее изголовью. Она полежала еще несколько секунд, глядя снизу-вверх на моего изголодавшегося и уже готового солдата, легла на спину, взглянула мне в глаза, а потом медленно, словно раздумывая и не решаясь, села и сняла свою майку, оставшись в одних крохотных трусиках. Ее груди вывалились из майки. Да, они были не по-девичьи упругими, а по-женски отвислыми, как я их себе и представлял, и мне сразу захотелось до них дотронуться, дотронуться до темных кружков с твердыми сосками по центру.