Попутчики (СИ)

- Но ведь это означает, что только один человек мог забрать кольца? - в голосе ее послышалась неуверенность, - Потому что его рост позволил увидеть верхние полочки над мойкой... Нет, Иван Прокофьевич! Все равно не сходится. Никто не испугался обыска, вы сами сказали, что все даже настаивают на нем.

- Да, это первая странность. Со второй мы разобрались, а здесь... Никто не боится, значит, товарищ уверен, что мы ничего не найдем. И я склонен верить, что кольца ваши спрятаны не просто хорошо - они в таком месте, в каком обычно не ищут.

- Тогда какой толк от того, что мы определили, кто это?

- Кое-какой толк все же есть. Вы сами только что сказали: Леночка колец не видела, она искренно... Насколько дама сия вообще способна к искренности, уверяла нас, что понятия не имеет, где они. Для нас это хорошая подсказка.

Кнарик засопела, пытаясь сложить вместе кусочки мозаики.

- Вы хотите сказать, что Петр Сергеевич не мог прятать кольца в купе: на глазах не только Виктора и Нади - те могли бы и не обратить внимания, если бы он копался в своих вещах, но самое главное - на глазах жены. Она непременно поинтересовалась бы, чем он занят. Самое простое - положить кольца в карман. Но он не забеспокоился, когда речь зашла об обыске. Значит, он спрятал кольца... Не понимаю... Не мог же он спрятать их в туалетной комнате?

- Нет, конечно. Они у него с собой. Но так, что никто их не увидит.

- Не проглотил же он их! - рассердилась Кнарик.

- Не думаю, - усмехнулся Иван Прокофьевич, - а давайте поговорим с ним. Здесь, конечно, без свидетелей.

- Вы знаете, где спрятаны кольца?

- Предполагаю. Если сопоставить все факты и время, то есть только одна возможность. Я приглашу Петра Сергеевича и возьму одну его вещицу с собой.

Когда Иван Прокофьевич привел Петра Сергеевича, тот выглядел спокойным, даже безучастным. Он присел рядом с Кнарик напротив Ивана Прокофьевича, не глядя на обоих.

Помолчав немного, Иван Прокофьевич тихо спросил:

- Ваша жена так ничего и не поняла?

Петр Сергеевич тоже тихо, почти шепотом ответил:

- С радостью послал бы вас ко всем чертям, но, судя по всему, вы догадались.

- Не догадался, любезный, а вычислил - есть разница. - Иван Прокофьевич открыл жестяную коробочку, которую держал в руках. По купе поплыл цветочный аромат.

- Петр Сергеевич, не одолжите мне ваш замечательный набор ножей? Никогда не знаешь, что в дороге может понадобиться... И в какой момент.

Сосед достал из кармана американский набор и осторожно положил на стол.

Иван Прокофьевич открыл перочинный ножик и разрезал кусок мыла из жестяной коробочки.

- Я задумался, почему перспектива обыска никого не испугала. Сколь ни странно, но именно это подсказало мне разгадку. Кто бы ни был тот, кто взял -кольца - Надя, ваша жена или вы, времени на то, чтобы спрятать находку, было очень мало. Возня с вещами в полутьме привлекла бы внимание соседей. Но спрятать украшения можно было, еще находясь в туалетной комнате. Вопрос - куда? В карман? Это возможно, но я не заметил ни у кого беспокойства по поводу обыска. Ваша жена упомянула, что оставила на мойке мыло для вас. И у вас с собой редкая вещь - дорожный набор. Вы им дорожите, носите в кармане брюк.

Пока Иван Прокофьевич говорил, он крошил разрезанные половинки мыла. И вдруг, как фокусник, протянул собеседникам ладонь - великолепные камни торжественно сияли даже в полумраке.

Кнарик ахнула и прижала руки к пылающему от радости лицу. А Петр Сергеевич пожевал губами, потом обреченно махнул рукой:

- Да, так все и было. Я не вор, но тут не смог устоять. И я не хотел, чтобы Леночка знала. Времени это заняло немного: я разрезал ножом мыло пополам, соскоблил с каждой внутренний стороны немного. Засунул кольца, развел мыльную стружку и соединил половинки вместе.

- Да, я почувствовала душистый запах в мойке, когда искала украшения, - вспомнила Кнарик, - но зачем вы это сделали?

Петр Сергеевич горько усмехнулся.

- Как вам объяснить? Да вы и не поймете. Моя Леночка... Мне приходится тратить на нее так много! Я влез в долги, экономлю на всем, но... Вот сейчас мне удалось обмануть ее, чтобы не брать билеты в мягкий вагон. Знали бы вы, чего это мне стоило!

- А зачем вы ее поощряете? - возмутилась девушка, - Объясните ей, что нельзя так жить!

- Что вы, она сразу же бросит меня! Знаете, сколько у нее поклонников! А как я буду без нее жить? Я потому и кольца взял: хотел продать их и устроить Леночке шикарный отпуск.

Кнарик открыла рот, чтобы ответить: прекрасно он проживет без такой ведьмы на шее, но увидела, как Иван Прокофьевич чуть заметно покачал головой. Он взял колечки и вложил их в ладонь девушки.

- Что будем делать, Кнарик? Вы будете писать заявление о краже? Мы можем прямо на вокзале в Кисловодске пойти в отделение милиции.

- Что? Н-н-н-ет, пожалуйста, не надо ничего! - девушка чуть не заплакала, - Я не хочу, чтобы Петра Сергеевича судили! А пусть никто ничего не знает.

- Это ваше право, Кнарик, хотя, признаться, я рад. Я и на работе устал от... выполнения своего долга. Иной раз хочется от него уклониться.