Попутчица

Но если дядя и изменился, то только внешне. В остальном он был всё тем же весёлым обаятельным мужчиной, с которым можно, и посмеяться над всякой ерундой и поговорить на самые сокровенные темы. Вот и я всего лишь после одного простого вопроса 'как у тебя дела?', всё как ножом отрезала. Точнее, я рассказала про развод и беременность, а вот насчёт Тимура умолчала. Сказала лишь, что жду ребёнка от любимого мужчины, с которым не могу быть, потому что у него есть семья. И сразу же, почувствовав на себя добрый любящий взгляд, стыдливо закрыла лицо ладонями, чуть не разревевшись. Если бы он начал меня обвинять, читать нотации,...но дядя в принципе никогда бы не стал этого делать, тем более я ведь толком и не сказала правды. Не сказала, что в буквальном смысле сбежала от Тимура, умолчав о ребёнке. Тогда бы уж точно, несмотря на всю свою мягкость и лаконичность, Игорь не стеснялся в выражениях. А так он только попытался выяснить подробности, но поняв, что расспросы бесполезны, быстро перевёл разговор на постороннюю тему, начав заваливать меня вопросами о том, как я доехала, как моё самочувствие и всё в этом роде. Узнав, что я остановилась на квартире у родителей, он предложил мне переехать к себе, но я, сославшись, а точнее соврав о том, что мне постоянно нужно быть рядом с Алексом, отказалась. Хотя мне очень хотелось хоть немного побыть с близким человеком, но в таком случае Игорь рано или поздно докопался бы до всего, что произошло в моей жизни. Поэтому мне пришлось вернуться обратно в свою пустую квартиру, где все воспоминания либо болезненно крутились вокруг родителей, либо вокруг Тимура. Долго я там находиться не могла, но и прогулки по городу тоже никакого облечения не давали. Каждое знакомое место заставляло перенестись в прошлое, вспомнить, что вот здесь был мой первый НАСТОЯЩИЙ поцелуй, там Тимур ночью перелазил через забор в чужой дом и рвал мне сирень, а вон в той клинике я сделала аборт. Странно, я ведь не первый раз за прошедшие несколько лет приезжаю в свой родной город, но эти воспоминаний, нахлынули на меня только сейчас, по крайне мере с такой мощной силой. И пускай, я старалась себя успокоить, списывая всё на излишнюю впечатлительность, но глубоко в душе всё равно понимала, что дело совсем в другом.

Больше всего времени я проводила на кладбище. В первый день пришла, чтобы убраться на могилках родителей, положить свежих цветов (хотя братья и Игорь и без меня об этом заботились), а потом просто сидела у мраморной плиты, даже не решаясь ни о чём заговорить. Раньше, когда я приходила к родителям, я рассказывала всё, что происходило у меня в жизни, делилась какими-то радостями, какими-то переживаниями. Может это глупо, но мне всегда становилось после этого легче, а вот сейчас нет. Наверное, потому, что я впервые позволила себе затронуть те самые, давно вычеркнутые из моей памяти воспоминания. Перед глазами вновь промелькнули картины каждой нашей ссоры, каждого скандала. Вот папа отказывается платить за моё обучение, вот рвёт мой паспорт, и я опаздываю на вокзал....Тогда ведь я винила во всём именно родителей. Мне казалось, что из-за них у нас с Тимуром ничего не складывалось. А теперь? Кого мне винить теперь? Самого Тимура, за то, что жил все эти годы нормальной жизнью, завёл семью и теперь не собирается её бросать? А может, стоит покопаться в себе, ответить всего на один единственный вопрос: люблю я его? Если послушать своё сердце, то да, люблю...и очень сильно. Но вот если подумать головой....Когда мне было восемнадцать, я не могла справиться с материальными трудностями, не могла создать рай в шалаше с любимым человеком. Теперь навалившиеся проблемы тоже затмили чувства. Мне было проще сбежать, чем попытаться не то что бороться, а хотя бы не выронить из рук, может быть никуда не собирающееся уходить от меня счастья.

Не знаю, как я выдержала эти три дня наедине со своими мыслями, которым уже почти удалось свести меня с ума. В итоге, когда Алекс вернулся из клиники, я чуть ли не с порога бросилась его обнимать, чувствуя, что ещё никогда не испытывала столько радости при встрече с Колесниковым. Хотя сейчас я была бы счастлива увидеться с кем угодно, лишь бы только снова не оставаться одной.

- Ну как всё прошло? Что тебе сказали? Что вообще было-то?

- Что было? Да ничего особенного, - отхлебнув из кружки чай, Алекс несколько секунд задумчиво вертел в руках печеньку, не поднимая на меня взгляд и разговаривая будто сам с собой. - Нет, ну я походил на какие-то там процедуры, но в основном со мной беседовали разные врачи, в том числе тот самый доктор - Меньшиков, который нас в самом начале принял.

- Ну и что он тебе сказал?

- Да много чего. Знаешь, меня больше всего удивило, что он просто разговаривал со мной о моей жизни, о каких-то вещах, которые вроде даже не касались моих пристрастий. И ещё...со мной общались на равных, не относились как к больному.

- Значит, тебя не положат на лечение?