Попутного ветра, господин дракон!

Помощь пришла, откуда я ждала ее меньше всего: Берни тут же кинулся ему наперерез, но, споткнувшись на ровном месте, красиво полетел боевику под ноги. Тот не удержался и рухнул на очкарика, подмяв его под себя. На помощь своему приятелю поспешил еще один «голубчик», но поскользнулся на невесть как оказавшейся перед ним ледяной дорожке. Впрочем, почему это «невесть как»: рядом с нами встала Марша, и взгляд водницы сейчас был направлен как раз в эту сторону.

«Стоп!» – «Прекратить!» – «Второе предупреждение!» – к нам бежали сразу двое учителей: наша красотка и атлетичный господин средних лет.

Особенно не разбираясь в том, что произошло, они разняли дерущихся, отчитали нас всех скопом и велели подойти к своим преподавателям.

– За эту выходку вам придется понести наказание. – Наша физкультурница достала из поясной сумки листок бумаги и автоматическое перо, быстро написала там что-то и вручила мне как стоящей к ней ближе всего. – Марш сейчас же к своему куратору, пусть назначит вам наказание, принесете мне от него расписку, что мои требования выполнены.

И мы поплелись искать Милтона.

Тот нашелся в главном корпусе, в своем кабинете. На нас посмотрел с таким удрученным видом, будто мы ему уже надоели хуже некуда. Но, получив послание нашей физкультурницы, сразу взбодрился и принялся уже более внимательно, даже заинтересованно, нас разглядывать.

– Слушайте, это, определенно, заявка на победу, – сказал он наконец подозрительно довольным голосом. – Первое занятие – и уже взыскание! Вы далеко пойдете, молодые люди. За что хоть весь сыр-бор?

– За справедливость, – вздохнула Марша.

– Они первые начали, – поддакнула я.

– Ну, за справедливость вполне можно и пострадать, – согласился куратор. – И раз вы так отличились, то делать это придется со всем возможным шиком и пафосом: будете драить главную лестницу. После занятий подойдете к завхозу за инвентарем.

Он написал что-то на том же листочке, который был нам выдан преподавательницей, и вернул мне обратно.

– Лично приду и проверю результат вашей работы. Все ясно?

Куда уж яснее. Мы покивали и, особенно не торопясь, ногу за ногу, поплелись обратно на тренировочную площадку.

– Берни, – решила я выяснить по дороге кое-что, – ты у нас какой стихии?

– Огневик, – ответил тот.

– А что ж тому воздушнику ничего не подпалил?

– Да как-то я не привык… – замялся парень.

– Привыкай, – поддержала меня Марша, – иначе здесь не выживешь. Магистрам, кажется, вообще без разницы, кто виноват.

Все оставшиеся уроки в этот день ясно продемонстрировали, откуда у местных боевиков берется чувство острейшей неприязни к артефакторам.

Занятия сегодня все как на подбор были теоретическими и читались сразу для всего курса. А уж в теории именно «хлюпики» были отлично подкованы. И потоки сил вычисляли не в пример быстрее и точнее боевиков. Вел занятие магистр Торн – желчный пожилой мужчина, так явно ставящий нас за образец остальным, что, будь я на другом факультете, под конец лекции этих «заучек» тоже бы возненавидела.

Чтобы хоть как-то реабилитироваться, я наклонилась к сидящей рядом со мной магичке земли и шепнула: «Вообще-то мы не такие зануды».

– Это хорошо, – улыбнулась та, – больше шансов, что вы будете помогать с домашкой. А то нас дракон сожрет.

– Да уж, глава факультета у вас тот еще зверь, – хмыкнула я.

– Ага, если бы я знала, ни за что не стала бы сюда поступать, – кисло ответила та.

– А раньше кто был главой, не знаешь? – полюбопытствовала я, чтобы поддержать разговор.

– До этого года был Милтон. Его все студенты обожали.

– Да ладно? Он же теперь наш куратор. И с чего такие перестановки?

– Понятия не имею, – пожала плечами девушка. – Тсс, Торн на нас уже косится.

Все это было так странно, что я порядком призадумалась. Как бы разузнать, что тут происходит? С другой стороны, какая мне разница? Никакой, любопытно только. Одно радует: куратор наш, похоже, толковый спец, раз и как боевик хорош, и как артефактор. Это огромная, даже небывалая редкость.

После занятий мы с Берни и Маршей отправились переодеваться, а потом – на поклон к завхозу главного корпуса. Я не отказала себе в удовольствии вырядиться в свою любимую свободную форму – нежно-оливковый комбинезон и кепочку, Марша пришла в черном, под горло, платье, а Берни как был в обычном костюме, так и явился, только мантию снял.

Завхоз – господин Шорк – оказался полным низкорослым старичком, зато настолько переполненным энергией, что, казалось, вот-вот взорвется.

– Ага! – закричал он. – Явились! Ну-ка получайте швабры, ведра и веники. И чтоб никакой мне магии. Знаю я вас. Ручками-ручками, как и положено! Вот вам тряпки и средство для мытья – перила тоже ототрете, и пусть сверкают так, чтоб ослепнуть можно было. Начнете с самого верха… И не халтурить мне тут!