Попутный ветер

Лиэлл почувствовала, что больше не вынесет ни мгновения этого кажущегося спокойствия. Слегка дрожащими руками она отключила системы безопасности и открыла все окна, включая лобовое стекло. В кабину ворвался холодный ветер. Он остудил пытающие щеки и растрепал волосы. С флиппером попытались связаться из диспетчерской, но Лиэлл их просто не услышала. Она отключила внешнее освещение и смотрела в несущуюся ей в лицо темноту.

Когда она разучилась быть собой? Как давно она стала жить долгом и обязанностями? Почему она не заметила, что вместо «хочу» стала говорить лишь «надо»? Она сама методично загоняла себя в ледяной монолит долга, обменивая огонь сердца на холод нерушимых рамок и границ.

Слишком давно она теряет любимых. С каждым уходил кусочек ее сердца. Столетиями она не могла забыть, и начинало казаться, что на этот раз сердце уже не оттает. Но в нем опять и опять удивительным цветком расцветала любовь. Может, и в этот раз…?

Ее никогда не бросали, никогда. Только уходили туда, откуда нет возврата. И Паша не бросил, поправила сама себя Лиэлл, и даже не ушел — он стал другим, стал Полом.

Хотя, судя по всему, тот, кто сейчас преследует ее на предельной скорости — именно Павел. Он вернулся к ней из глубины времени и собственного внезапно открывшегося сознания.

Зевс великий, что он ей скажет? А Кэти? Что будет с ней? В какую пропасть их несет случайная судьба?

* * *

Гео выскочил вслед за Фрэнком, остановился рядом.

— Где она? — требовательно спросил он, не понижая голоса.

Ардорини поморщился, но промолчал и неопределенно махнул рукой вверх.

— А он? — Гео, казалось, еле сдерживался, чтобы не сорваться на крик.

Фрэнк махнул рукой еще раз.

— Только не надо кричать, — опередил он соэллианина, готового взорваться возмущением. — Я не успел, она бегает быстрее. Кроме того, некто устроил в зале сцену и задержал как меня, так и того, кто может ей сейчас помочь.

— Только не говори, что ты считаешь, будто Коулс сейчас с ней! — прищурился Гео.

— Я знаю, что она улетела в неопределенном направлении, а он — за ней, — пожал плечами Ардорини. — И еще я знаю, что если кто-то сейчас и может ее догнать и остановить, то это Пол.

— Я тоже могу! Я знаю, где она, смогу найти ее в любой точке планеты! — соэллианин снова повысил голос.

— Думается, он тоже знает, — неслышно подошел сзади Михаил. Глаза его были устремлены в небо, как будто он надеялся отыскать там две единственно важные им сейчас серебряные точки. — И только его она сейчас будет слушать.

Гео уже набрал воздух, чтобы достойно ответить на эту реплику, но антрацитовый взгляд, скользнувший по его лицу, словно оборвал все возражения.

— Ты бы шел обратно, — посоветовал Михаил. — Там Президент волнуется, куда вы все подевались. Согласись, некрасиво будет, если Соэлла останется представленной исключительно секретарем посольства. Давай, двигай, чрезвычайный и полномочный. Оставь их. Они сами разберутся. Считай, вахту по опеке матери ты сдал.

Гео некоторое время молча стоял, переводя взгляд с него на Фрэнка, который только покивал и развел руками.

— Ну что ж… — произнес он, наконец, стремительно возвращая свой привычный невозмутимый вид. — Что-то мне подсказывает, что вы оба не можете одновременно ошибаться. Прошу простить мне мой срыв, — он слегка склонил голову, быстро развернулся и ушел обратно в здание Дома Мира.

Фрэнк и Михаил постояли еще, оглядывая темнеющее небо.

— Думаю, нам тоже лучше вернуться, — вздохнул Копаныгин. — Там ребята волнуются.

— Ты знал, что Гео ее сын? — неожиданно для самого себя спросил Ардорини.

Михаил улыбнулся удивительно тепло для его обычно сурового лица.

— Понял, как только его увидел после Торана. Если, пока я был… не я, он мне только отдаленно напоминал кого-то знакомого, то после возвращения я сразу увидел правду. Тогда же и понял, почему она не полетела с нами. Долгоживущий ребенок для нее и Соэллы — дар судьбы, она и Матиэллт не могли им рисковать. Конечно, он не пустил ее, а она не смогла не подчиниться, — Михаил помолчал и задумчиво добавил. — И Пашке она правильно ничего не сказала, ему было бы гораздо труднее улететь.

— Пошли обратно, — решительно подтолкнул его Фрэнк. — Я не могу больше слушать про эти скелеты в шкафу. К черту, они вернутся, и мы все узнаем.

— Блажен, кто верует, — фыркнул Михаил. — Думаю, ничего они нам не скажут.

* * *

Она уже стояла над обрывом — дальше было только море, и Лиэлл посадила флиппер здесь, чтобы успеть понять себя перед последним разговором с тем, кто будет здесь через несколько минут.