Попутный ветер (ЛП)

– Ладно, я почистила зубы, а ты нет, так что можешь поесть перед сном, – заявила я.

Напряжение покинуло его лицо, глаза вспыхнули жаром, затем я оказалась с туалетного столика в спальне, брошена на кровать, мои трусики исчезли, и Шай съел что-то другое перед сном.

По правде говоря, я тоже пользовалась своим ртом прежде, чем заснуть, но, к счастью, то, для чего я его использовала, не дало мне ничего.

Кроме того, перед тем как заснуть, Шай доказал, что он не шутил, подарив мне два оргазма (или это было не только это).

Я засыпала под его бормотание.

– Просто чтобы ты знала, детка, такой байкер, как я, не трахается со своей женщиной.

Другие женщины, возможно, не думали, что им стоит знать, что именно она будет чистить туалеты без перерыва всю оставшуюся жизнь, но это сработало для меня.

Это была худшая стычка, которая у нас была. Хотя мы пару раз сталкивались лбами, больше ничто не заставляло меня злиться в одиночестве в моей спальне.

И в попытке сохранить это, я не делилась с Шаем о докторе Придурке.

Шай, как и все члены клуба, получал ежемесячную долю прибыли от продажи автомобилей и мотоциклов, а также от трех магазинов автозапчастей, которыми они управляли: один в Денвере, один в Колорадо-Спрингс и один в Форт-Коллинзе. Многие байкеры тащили туда свои задницы, чтобы поработать за прилавком, пополнить запасы на полках, проверить инвентарь, а те, кто как Шай с навыками механика, работали в гараже с машинами и мотоциклами. Никто этого не планировал, но такова была цена принадлежности к братству, не говоря уже о том, что это давало им средства к существованию. Поэтому никто не отлынивал.

Сумма, которую получали от прибыли, зависела только от того, являетесь ли вы полноправным членом или рекрутом.

Каждый новобранец клуба должен был взять на себя обязательства и мириться с тем количеством дерьма, которое братья заставляли его делать, как бы долго это не длилось, пока они не решат сделать его полноправным членом клуба. «Хаос» строго следовал этому правилу, так что парни знали, что, когда пытка закончится, будь это через полгода или год, они получат свою долю, набьют татуировку на спине и станут полноценными членами клуба. Это никогда не длилось меньше полугода, но и никогда не длилось больше года, прежде чем члены клуба сядут и проголосуют за нового человека.

И под дерьмом, которое они поручали рекрутам, я имею в виду все, что угодно.

Что угодно.

Это действительно могло быть что угодно, когда вы жили в мире байкеров.

Таким образом, новобранцы получали зарплату, потому что они также работали в магазине или гараже, но им платили меньше.

Клуб не делал различий в оплате труда в соответствии с условиями членства для полноправных братьев. Суммы в чеке зависели от прибыли и даже в самые неприбыльные месяцы они не были убогими.

Это означало, что, имея скромную квартиру и не покупая одежду около шести лет, Шай сидел на куче денег.

Так что Шай, как и все братья, вносил свою лепту в магазин, а также работал в гараже. Насколько я могла судить, он делал и то и другое в равной мере. Поэтому он не соблюдал распорядок дня, уходил, когда уходил, возвращался домой, когда заканчивал работу, и часто бывал дома.

Он также делал вещи со своими братьями для клуба в дневные часы и иногда ночью, которыми он не делился со мной, и я знала достаточно о жизни, чтобы не спрашивать. Нет, не в смысле забей на это и никогда не спрашивай. Если бы он хотел, чтобы я знала, он бы мне сказал. Я слышала, как мои родители ссорились достаточно, чтобы усвоить этот урок.

Я знала, что клуб был чистым, папа боролся, чтобы сделать его таким.

Но золотое правило для любой старухи «Хаоса» состояло в том, чтобы при необходимости прикрывать спину своему мужчине, стоять рядом с ним, не задавать вопросов, чтобы не получить ложь и знать, что доброта ее мужчины перевешивает то, что ему может понадобиться сделать ради процветания клуба. Если она не будет следовать этому золотому правилу, то перестанет быть старухой.

Другими словами, когда Шай был рядом, мы проводили время вместе, разговаривали, занимались любовью, ели вместе, смотрели телевизор, но у Шая также была своя жизнь, свои дела и свои мысли, поэтому не делиться о докторе Придурке было к лучшему.

– Он все еще издевается над тобой? – спросил Лэн, и я отвлеклась от своих мыслей на него.

– Это его обычное дело, – попыталась я отмахнуться, но его глаза сузились.

– Все стало лучше или хуже?