Попутный ветер (ЛП)

Я увидела папу, сидящего за стойкой с пивом, он сразу посмотрел на меня, как только я вошла в дверь. Я прошла через бар, скользнула на табурет рядом с ним и бросила сумочку перед собой.

Его глаза скользнули по моему лицу, затем он глянул на бармена. Он кивнул и махнул рукой в сторону стоящего перед ним пива.

Он молча заказал своей дочери пива.

Бармен явно хорошо его понял, потому что он принес мне пиво. Я сделала глоток, поставила бутылку на стойку и посмотрела на папу.

– Поговори со мной, – потребовал он.

– Шай избил врача на моей работе, который доставлял мне много хлопот.

Да, я так прямо это и сказала.

– Нет, он этого не делал, – заявил папа, и я уставилась на него.

Когда он молча смотрел на меня некоторое время, я спросила.

– Что значит это не он?

Папа покачал головой.

– Не только он, – папа поднял свою кружку, сделал глоток, поставил ее обратно на стойку и посмотрел на меня. – Шай, Роско и Хоп были с ним. Шай был не один.

Боже мой!

Трое?

– Ты серьезно? – прошипела я наклонившись

– Да.

Я откинулась на спинку стула и всплеснула руками.

– Это плохо. Это совершенно излишне. Неудивительно, что он совсем избитый.

– Не перебарщивай, Табби, – сказал мне папа, и я впилась в него взглядом.

– Папа, он же врач. Они всегда делают это дерьмо. Это было не так уж и важно, и, между прочим, я справлялась.

– Нет, они этим дерьмом не занимаются. Не с моей девочкой и, очевидно, не со старухой Шая. Старуха не имеет забот, дорогая, она дышит легко.

Я ненавидела, когда у этих байкеров были хорошие, хотя и сумасшедшие, ответы на заявления, которые не имели хороших ответов.

Я не сдавалась.

– Ладно, папа, он врач, а не боец в тяжелом весе. Трое парней? Это безумие!

– Я тоже не сумасшедший, Табби.

– Папа! – огрызнулась я, и он наклонился ко мне, понизив голос.

– Урок, – начал он, и я резко раздраженно вздохнула, но по его тону, который я часто слышала в своей жизни, я знала, что нужно закрыть рот. – Если ты делаешь что-то, ты делаешь это правильно, и ты делаешь это так, чтобы не было отдачи.

Вот оно снова. Отдача. Слово, которое как я уже начала думать, они толком не понимали, но так как это было совершенно новое слово, придуманное, по-моему, Голливудом, возможно, оно не попало в словарь.

Мои глаза сузились.

Папа продолжал говорить.

– Чтобы донести свою мысль, Шаю нужна была огневая мощь, а также присутствие других, чтобы убедиться, что этот хорек не сбежит к копам. Шаю нужно было убедиться, что все его сообщения были ясно поняты. Вот эти сообщения. Во-первых, он не издевается над тобой. Во-вторых, он не издевается над другими медсестрами. В-третьих, если он этого не уяснит, у Шая есть возможность сделать ему еще хуже, чем он сделал во время своего первого урока. В-четвертых, он не идет в полицию и не сообщает о нападении, или он получает хаос недовольства. Шай худой, но он высокий, быстрый, умный, и у него есть один гребаный силовой удар. Он мог бы сам разобраться с этим засранцем, но если бы он это сделал, то не смог бы донести свою точку зрения, – папа наклонил ко мне голову. – Он сделал это умно, сделал то, что должен был сделать, чтобы донести свою точку зрения, и он донес свою точку зрения.

Я проигнорировала папу, зная, что у Шая был «один гребанный силовой удар» и более того, то, как он мог получить это знание, и вместо этого, огрызнулась.

– Я повторю, это безумие!

Брови отца поползли вверх.

– Он извинился?

О. Боже!

Тай-Тай была абсолютно права. Шай был как папа, только моложе.

– Да, но дело не в этом, – ответила я. – Шай не говорил со мной об этом, и я добавлю, что он не сказал мне об этом и после этого.

На лице отца отразилось удивление, и он спросил.

– Господи, зачем ему делать такую глупость?

Я уставилась на отца.

Потом я саркастически ответила.

– Не знаю, может быть, потому что это мне, – я ткнула себя пальцем в грудь, – мне приходится быть с этим парнем.

– Держу пари, так будет лучше, – пробормотал он.

Я закатила глаза.

– По-моему, – продолжал папа, – мы попали в ту зону, где тебе следовало бы поговорить с Рэд.

– Ну, Тайры здесь нет, так что тебе придется провести меня через это, папа, – заметила я, и взгляд папы встретился с моим.

– Он любит тебя.

Я втянула воздух, когда это ударило меня в живот.

Папа был далек от завершения.

– Он любит тебя, Табби. Парень совершенно точно тебя любит. Ему не нравится, когда ты ешь дерьмо, и, если он может что-то с этим поделать, он это делает. Он дал тебе время разобраться с этим, дал тебе время поразмышлять над этим, но ты не сделала ни шагу, а значит, он сделал.

– Но... – начала я, но папа покачал головой.