Попутный ветер (ЛП)

– Нет, дорогая, ты говоришь об этом дерьме здесь, – прорычал папа, и я повернула к нему удивленные глаза, чтобы увидеть, что он выглядел таким же сердитым, как и его голос. – После того, как Шай узнает от тебя то, что ему нужно, я задам тебе несколько вопросов о том, почему ты затеяла такое дерьмо вне семьи.

Что?

– Я... – начала я.

– Табби, смотри на меня, – коротко приказал Шай, и когда я снова посмотрела на него, он повторил, – какого хрена?

– Ты говорил о них, – объяснила я.

– Да и что? – отрезал он.

Я смотрела на него, удивляясь, как все обернулось так плохо.

Тогда я попробовала.

– Ты... ты много для меня сделал. Я хотела сделать кое-что для тебя.

– И ты сделала это за моей спиной? – спросил он, и я вздрогнула.

Это заняло много времени, но я пришла в себя и осторожно заметила.

– Очевидно, я не думала, что поступаю именно так, Шай. Я думала, что помогаю тебе.

– Ну, ты неправильно думала, сладкая. Ты не помогла мне, ты снова открыла кошмар, – ответил Шай.

– Каким образом? – прошептала я и огляделась. – Каким образом? – повторила я и посмотрел на Ли. – Что происходит?

– Мы нашли его, – сказал мне Ли.

Боже мой!

– Серьезно? – прошептала я.

– Серьезно, – не стал он шептать.

– Ты уверен? – уточнила я.

– Абсолютно, – твердо заявил он.

– Я вижу, ты не понимаешь, дорогая, – вставил папа, и его голос был грубым, но мягким. Он тоже злился на меня, но видел, что я не понимаю почему. По крайней мере, он дал мне передышку. – Найтингейл держит этого парня в своей камере, и теперь ему предстоит принять трудное решение, потому что он знает, что это наша забота. У нас также есть отношения с Найтингейлом и его командой. Если мы не договоримся о том, что сейчас делать, возникнут трения. Мы стараемся избегать трений. Но есть только одна вещь, которая может сейчас все испортить, так что, если мы не сможем договориться с Найтингейлом, у нас появится проблема.

Я ничего не поняла.

И тут я поняла.

Как и сказала Натали, клуб хотел, чтобы этот парень был наказан за потерю Шая, и Ли Найтингейл знал это, и он, возможно, не был готов участвовать, даже на периферии в том, что планировал сделать клуб.

– Не клуб, – заявил Шай, его яростный взгляд теперь был направлен на папу. – Я.

– Брат, это наше, – сказал ему папа.

– Прошло, – выплюнул Шай это слово. – Если бы это дерьмо случилось пару месяцев назад, оно было бы и вашим. Теперь это только мое.

Брови отца сошлись на переносице, но заговорил Хоп.

– Это не то, что брат делает в одиночку.

Шай посмотрел на него.

– Да, это так. Но это касается меня. Моя семья. Я сам.

– У тебя теперь другая семья, – вставил Даг.

– Неужели? – спросил Шай, и у меня упало сердце. – Я так не думаю с тех пор, когда вы все не поддержали меня и Табби.

О боже! Так оно и было.

Что-то плохое становилось все хуже. Я поняла это по словам Шая, по тому, как сжались рты некоторых мужчин и как другие отворачивались и шаркали ногами в мотоциклетных ботинках.

Шай посмотрел на Ли.

– Ты отдашь его мне.

Ладно, вот оно опять. А теперь стало еще хуже!

– Власти заставят его платить дольше, Кейдж, – тихо сказал Ли.

– Власти ничего не сделали, когда убили маму и папу. Ты отдашь его мне, – огрызнулся Шай.

– Шай... – начала я, и его взгляд скользнул по мне.

– Молчи, Табби, мы поговорим позже.

Ладно, а теперь стало еще хуже.

Я решила, что лучше всего в этот момент заткнуться, и так и сделала.

Шай посмотрел на Ли.

– Ты отдашь его мне. Что бы ни случилось, какой бы ни был удар, это будет на мне. Не на тебе, и это не будет иметь никакого отношения к «Хаосу».

Я умоляюще посмотрела на папу, но папа не сводил глаз с Дага. Затем он перевел взгляд на Ли.

– Не устраивай беспорядок, – тогда сказал Ли Шаю.

О боже, боже, боже!

Кошмар!

Шай кивнул.

– Обычное место «Хаоса», доставьте его туда. Я буду ждать, – приказал Шай.

Обычное место «Хаоса»?

Ужас!

У меня не было возможности переварить этот ужас. Шай пошевелился, скользнул взглядом по мне, по братьям, все это было так, словно нас там и не было, и вышел из здания.

Повторю: он не задержал на мне взгляд.

Никогда, ни разу, даже в тот день, когда я была влюблена в него и он был слишком стар для меня, я не чувствовала себя настолько невидимой.

Никогда.

Мои ноги двинулись, чтобы подтолкнуть меня к Шаю, но я даже не успела сделать шаг, как рука отца сомкнулась на моей руке.

Я подняла глаза, чтобы посмотреть на него.

– Иди домой, дорогая, пережди. Все будет хорошо, – тихо сказал он.

– Я думаю, что он собирается...

Лицо папы приблизилось, его глаза были темные, напряженные. Он много чего чувствовал, но все равно его взгляд был каким-то нежным, когда он повторил.

– Иди домой, Табби. Я справлюсь. У братьев есть это. Все будет хорошо, – он не сводил с меня глаз, а когда я облизнула губы, и прошептал, – Таб, поверь мне.

– Я не хочу навещать его в тюрьме, – прошептала я в ответ.

– Ты не будешь, – сказал мне папа.

– Тебя тоже, – продолжала я.

– Этого ты тоже не будешь делать, – заверил меня папа.

– Или кого-нибудь еще, – продолжала я.

В папином взгляде, все еще нежном, мелькнуло нетерпение.