Попутный ветер в парусах

Жена плантатора горестно застонала, заламывая руки. Аткинс поднялся из-за стола, стараясь сохранять спокойствие, подошёл к окну и, отдёрнув портьеры, раскрыл его. Приближающиеся огоньки факелов, ясно видимые в темноте наступающей ночи, показывали, что бежать надо немедля, а может уже и поздно. Плантатор, стараясь быть спокойным, повернулся к управляющему:

– Сколько у нас людей, способных держать оружие?

– Едва десяток наберётся, – ответил тот и, предвосхищая следующий вопрос хозяина, сказал: – Ружья я раздал, но это вряд ли поможет…

– Вот сюда закатывай! – раздалось с улицы, и у ворот замелькали чьи-то смутные тени, а под окно, туда, где падал свет, вышел мужчина, одетый словно только что со светского раута. Мужчина поклонился, словно был на королевском приёме:

– Добрый вечер! Извините за вторжение в ваше частное владение, но увидев, что вам угрожает опасность, мы не могли проплыть мимо.

– Э-э-э, – растерялся стоявший у окна, поэтому хорошо видимый плантатор. А элегантно одетый мужчина ещё раз поклонился:

– Да, вы не ослышались. Мы тут проплывали мимо, и наше внимание привлекли зарева многочисленных пожаров. Подойдя ближе к берегу, мы увидели, что вашему поместью угрожает опасность, и решили прийти на помощь. Ах да! Прошу извинить мою забывчивость, разрешите представиться – Харни Солсбэр, посланник короля!

– А это кто? – только и смог выдавить из себя плантатор, ошарашенно смотревший на солдат, быстро выстраивающихся в шеренгу.

– Рота морской пехоты с фрегата, на котором я прибыл для ведения переговоров о урегулировании спорных вопросов, – ещё раз поклонился Харни Солсбэр.

– Так значит, альбионский флот… – начал Аткинс, но рёв пошедших в атаку рабов заглушил его. Ещё оглушительнее рявкнули пушки, затем затрещали выстрелы. Снова раздался грохот орудий, то, с какой скоростью их перезарядили – впечатляло. Жена плантатора, тоже подошедшая к окну, испуганно вскрикнула. Королевский посланник постарался её успокоить:

– Не волнуйтесь, леди! Лейтенант Ланик хоть и молод, но стреляет из пушек просто виртуозно!

Подтверждая его слова, пушки дали ещё один залп. Ружейная трескотня ещё продолжалась некоторое время, но и она затихла. К посланнику подошёл высокий и симпатичный лейтенант. Дочка плантатора, которая тоже зашла в кабинет отца, когда началась стрельба, теперь выглядывая из-за плеча Аткинса, восторженно закатила глаза:

– О, господин лейтенант! Вы так мужественно и бесстрашно стреляли из пушки!

– Ну что вы, леди, – поклонился молодой человек. – Я только присутствовал, стрелял из пушек лейтенант Ланик, он…

– Из пушек?! – пришёл в себя Аткинс. – Вы высадили десант с пушками?

– Ну что вы, какой же это десант? Штатная рота морской пехоты фрегата и два приданных ей полевых орудия. Всего-то, – ответил молодой лейтенант. А дочь плантатора восхищённо глядела на него во все глаза. Заметив это, посланник, чуть усмехнувшись, ещё раз поклонился:

– Если вы считаете наши действия недопустимыми, то мы тотчас же возвращаемся на корабль, но имейте в виду, дикари, ваши бывшие рабы, могут вернуться.

– Нет, нет, – воскликнула жена плантатора. А его дочь, заламывая руки, но при этом стреляя глазками в сторону морского офицера, произнесла как можно более трагично:

– О отец! Мне так страшно, пусть этот доблестный лейтенант останется и тот с пушками тоже!

Аткинс посмотрел на зарево пожара, хорошо видное, и не одно зарево (по окрестностям таких очагов огня уже было несколько), важно произнёс:

– Разрешите и мне представиться – Иззекая Аткинс, местный землевладелец. Это мои жена и дочь. Я приглашаю вас, джентльмены! Будьте моими гостями!

В кабинете лорда Уайльдера на этот раз кроме него был только лорд Галарикс, он и говорил:

– Мой агент, прибывший из Зеристчестэра, привёз интересные известия. Он побывал в окрестностях поместья, принадлежащего Ланик, и выявил любопытные факты: соседи утверждают – у Томаса Ланик была только дочь! Но поговорив с Агиллой Ланик, узнал, что на самом деле были двойняшки, и если девочка получала обычное для провинциальных дворянок образование, то мальчиком занимался сам Томас Ланик! С одной стороны, его можно понять – мальчик, наследник, поздний ребёнок. Но с другой – почему он скрывал то, что у него есть сын? Чем это вызвано? Удивительно и то, что Томас Ланик дал своему сыну образование сам, но надо отдать должное старому моряку – блестящее образование именно по своей сфере деятельности. Я говорил с адмиралами Вудберри и Халькдором, они просто в восторге от своего бывшего гардемарина, он и на вступительных экзаменах показал знания уже второго курса, практически – офицера.

Уайльдер вопросительно поднял бровь, Галарикс усмехнулся:

– Адмиралы несколько увлеклись, попался после дворянских недорослей знающий соискатель.

Канцлер тоже усмехнулся, а начальник тайных служб продолжал:

– В общем отзывы только хвалебные, парень умён, трудолюбив, к тому же – отличный фехтовальщик.

– Ну и что вас смущает, друг мой, что со всем этим вы пришли ко мне? – поинтересовался Уайдлер. Галарикс пояснил: