Попутный ветер в парусах

Лоренс отказался, а Таиса, сама не понимая почему, направилась к шлюпке. Уже сидя в ней, она спросила у лейтенанта-пехотинца:

– А почему контрабандист, да ещё и работорговец?

– Он возит рабов с Южного континента на Восточный, потому и работорговец. А такая торговля запрещена международной конвенцией, потому и контрабандист. И таких много, – ответил Доугберри, а Таиса снова спросила:

– Но если запрещено, почему они это делают?

– На плантациях восточного континента требуются рабочие руки. За чёрных рабов хорошо платят, а те, кто хочет быстро заработать, всегда найдутся.

– И что же мы будем с ним делать? – девушка кивнула на приближающийся корабль.

– Ничего, нам ему нечего предъявить, в судовых документах указан какой-нибудь нейтральный груз, за которым они только направляются, – пожал плечами лейтенант и, указав на плавники акул, снующих вокруг корабля контрабандистов, добавил: – Рабов на нём уже нет, он их сбросил.

– Куда сбросил? – не поняла Таиса, Доугберри усмехнулся:

– В море, видишь, акулы? Они всегда следуют за такими кораблями. Их невольные пассажиры мрут как мухи, до заказчика едва ли половину довозят. Вот акулы и тянуться за такими калошами.

– Но как же?..

– Увидишь, гардемарин, увидишь!

Таиса брезгливо ступала по, казалось, скользкой от грязи палубе. Капитан и матросы, такие же грязные, как и их корабль, глумливо ухмылялись. Как и предполагал лейтенант Доугберри, судовые документы были в порядке, этот корабль должен был везти какао, но, по словам его капитана, ещё не успел загрузиться. Оставив солдат на палубе, взяв с собой всего двоих, Доугберри с Таисой спустились в трюм. В нём стояла такая вонь, что если бы не широкий проём в борту, там невозможно было бы там находиться.

– Вот, специальный люк, через него грузят живой товар, через него же их сейчас и выбросили в океан. Даже не закрыли, подонки. Понимают, что мы им ничего предъявить не сможем, – Доугберри показал на широкий проём в борту.

– Как же это можно сделать? – удивилась Таиса. – Разве рабы не сопротивлялись? Они хотя бы могли упереться во что-нибудь! Схватиться за что-то!

– Видишь, тут только гладкие стены, схватиться не за что, а не то что упереться. К тому же всех рабов приковывают к одной цепи, надо только её конец с чем-нибудь тяжёлым выбросить за борт, и она всех туда и утянет. А пленники уже достаточно ослаблены, так что особого сопротивления оказать не могут.

Таиса огляделась, в этом трюме чувствовалась атмосфера постоянного страха, а сейчас отчётливо проступал рисунок недавнего ужаса. Хотя это видела только Таиса, остальным тоже было не по себе и на их лицах отчётливо было написано желание: покинуть это место как можно быстрее. Девушка подошла к одному из бортов и провела по нему рукой, потом сделала то же самое и с другим. При этом её губы что-то шептали. Лейтенант понимающе кивнул – ему самому хотелось произнести то ли молитву, то ли проклятия. А он уже много раз видел подобные корабли и такие трюмы, а вот этот юноша это увидел в первый раз, и его состояние вполне понятно.

– Жаль, что этих работорговцев никак наказать нельзя! – мотнул головой в сторону палубы один из солдат, после чего сплюнул на пол.

– Можно, – гневно стиснула кулаки Таиса, – можно! И наказание последует незамедлительно! Акулы не останутся без добычи!

– Твои слова, гардемарин, да Богу бы в уши! – Доугберри тоже сплюнул на пол трюма. – Пошли отсюда!

Таиса усмехнулась, она-то шептала совсем не молитву – корабль работорговцев теперь был обречён.

Капитан контрабандистов смотрел на удаляющийся патрульный фрегат. Со злостью и в то же время со злорадством – с одной стороны, заносчивым альбионцам нечего было ему предъявить, а с другой – он потерял весь живой товар и теперь придётся возвращаться обратно за новыми рабами. А это время, за которое можно было бы сделать ещё один рейс и заработать деньги, совсем немало денег!

– Чёрт бы побрал этих альбионцев! – в сердцах топнул ногой капитан-контрабандист. – Их корабль, да и нашу тихоходную калошу тоже!

– Капитан, не стоит призывать подобное на свою голову, – с укором сказал один из матросов, при этом поднял глаза к небу.

– Да, да! Чёрт бы побрал наш корабль! – разошёлся капитан. – Вас всех и меня в придачу! Мы потеряли цепь с кандалами, один якорь, а они денег стоят, немалых денег! Чёрт бы их побрал! Да, да! Чёрт бы это всё побрал! Мы теряем столько…

Не договорив, капитан застыл с открытым ртом – корабль начал разваливаться, полностью разваливаться, на отдельные доски. А доски рассыпались, словно это было давно трухлявое дерево.

– Я же говорил – не надо богохульствовать! – плачущим голосом проговорил сделавший замечание капитану матрос, он, как и все остальные, барахтался на месте растаявшего, словно тот был из сахара, корабля.

– Чёрт бы меня побрал… – в ответ прошипел капитан работорговцев, с тоской глядя на приближающийся плавник акулы.