Попытка

На этот раз он атаковал. Два шага и удар сверху вниз в голову, короткий как у всех кендоистов, чтобы при парировании ударить ещё раз. Может даже сменив направление. Тоже шагнув вперёд и чуть вправо, чуть, чтобы получить возможность горизонтального удара, вместо парирования я ударил, вложив весь вес. Изменить направление, заметив моё движение он успел, но макеты всё равно скрестились. И его и мой ударили его в шлем, его просто снесло. Я сделал шаг и демонстративно нанёс добивающий удар.

— Хватит, надоело. Мне не интересно играть!

Ура, добился, двое костоломов встали и пошли в центр. Я откинул в сторону макет меча и шагнул им на встречу.

— Пожалуйста, не надо. — Вдруг вскрикнула Анна.

Это она кому? Сзади зажегся огонёк опасности. Наверное, не смертельной, но всё–таки опасности. Ну и ладно. Я сменил направление и подался влево, одевая перчатки, значит хотим по–плохому. Сейчас всё будет. Костоломы рванули вперёд, стараясь перестроиться так, чтобы одновременно оказаться передо мной и чуть сбоку, один справа, другой слева. Опасность, которая вот–вот, должна была оказаться в поле зрения справа опять начала смещаться назад.

Я прыгнул к левому, даже не к нему, а немного левее, чтобы выйти из треугольника, и ещё раз вперёд, левый успел развернуться, но правый оказался у него за спиной, а тот, что сзади чуть отстал, но много и не надо. Левый не пытался хватать, просто прыгнул вперёд пытаясь повалить. Кулаком бить не пытался, может боялся не успеть.

И всё–таки я смухлевал, видимо уже привык к рывкам, и короткие на метр стали получаться уже естественно, просто как резкое движение. Ушёл от захвата и ударил пролетающего мимо летуна по спине кулаком, так просто, чтобы с полом пожёстче встретился. А уже второго, можно было встретить ударом в грудь, кости срастутся, ну может кровью поплюётся. Вернулся к первому, тот как раз начал подниматься, легонько ткнул его кулаком в затылок, пусть полежит. И обернулся к последнему.

Ба, бесстрашный кендоист. Достал. Совсем. Вызывая меч, я шагнул вперёд.

— Не надо никому вмешиваться, пожалуйста. Эти двое пока живы, но моё терпение на исходе.

— Пожалуйста, пожалуйста. — Опять запищала Анна.

И как она получила уровень, эта Леди? «Главный» поднял свой боккен. Я крутанул меч. Обвёл взглядом зал. Все сидели тихо–тихо. Леди Годива вжалась в стену. Только хрипел здоровяк, которому я сломал грудину.

Нет, не могу, пока за глупость убить не могу. Отозвал меч. Отвернулся, и пошёл к двери в раздевалку. Нужно переодеться.

Один из мужиков, сидевших на скамейке, пошёл к лежащим на полу здоровякам, а второй подошёл к Анне и о чём–то её совсем–совсем тихо спросил. Она что–то ответила.

— Простите, Виктор, Вы не могли бы вернуться сюда, когда переоденетесь? — мужик разговаривавшей с Леди Годивой, повернулся в мою сторону.

— Зачем?

— Мне не хотелось бы ждать вас у душевой, а кроме того, нам действительно стоит поговорить конкретно.

— А это всё зачем?

— В экстремальных ситуациях некоторые игроки показывают разные способности. А некоторые военные, особенно побывавшие в горячих точках склонны, скажем так, переходить границы выполняя достаточно простые поручения. Я надеюсь, Вы извините и их, и моё любопытство. Вам ведь удалось сдержаться, хотя Анна была уверена в обратном.

Я повернулся и пошёл в раздевалку.

Глава 23. Переговоры. Дёшево купить, дорого продать, чтоб поменьше дать и побольше…

Мы даже не выходили из комплекса, просто прошли по каким–то переходам, поднялись по лестнице, ещё какой–то коридор и зашли в комнату с большим столом для совещаний. В углу был диван и небольшой журнальный столик. Собственно, на диван мы и сели. Так сказать, неформальная обстановка.

— Кофе, чай, кола? Меня можно называть Джордж.

— Кофе и виски. — и, если он скажет, что я много пью, им понадобится ещё переговорщик, — «ах да, ещё пепельница».

— Анна останется с нами, мне сказали, что она Вам понравилась.

— Не в том смысле и не в достаточной степени. — разговор как–то сразу пошёл по–английски.

— Ну, нет, так нет. Просто она чувствует яркие эмоции, не намерения и не мысли, а именно эмоции. Иногда это удобно, хотя её трактовки недостаточны.

Виски был приличный, бурбон, пепельница стеклянная, а кофе так себе, помои, может стоило сказать эспрессо, но я не догадался.

Анна что–то прошептала ему на ухо. Он улыбнулся.

— Вам не нравится кофе? Сейчас принесут эспрессо. И не нужно смотреть на Анну, у вас на лице всё написано.

— О чём будем говорить?

Вообще–то ничего нового. Всё примерно так как я и думал. Впрочем, пока речь шла только о том, чтобы включить в нашу группу, естественно с моей поддержкой несколько человек, которым требуется развитие. Они попробовали, но чрезмерная осторожность приводит только к проблемам, резать гоблинов могут не все. Особенно, он поморщился, если все — это в основном клерки и домохозяйки. У них были вояки… Но этот вопрос он замял.

Они могут заплатить, но… как к этому отнесётся моё начальство, непонятно. Анна сидела расслаблено, а он впился в меня взглядом.