Попытка говорить 3. Нити понимания

- МЕЛКИЙ, ЖАЛКИЙ, МСТИТЕЛЬНЫЙ ПОГАНЕЦ!

- НУ, НАСЧЁТ МСТИТЕЛЬНОГО СПОРИТЬ НЕ СТАНУ. А ВОТ ЧТО ДО "МЕЛКОГО И ЖАЛКОГО"… КРЕМНЯ Я ПОЩАДИЛ ОТНЮДЬ НЕ ПОТОМУ, ЧТО НЕ МОГ ЕГО РАЗДАВИТЬ.

Для демонстрации истинного баланса сил Сейвел вывел магические щиты подарка Рина на режим половинной мощности – и с чувством глубокого удовлетворения заметил, как лицо Талез превращается в маску внешнего бесстрастия. А когда оказалось, что такая интенсивность щитов, не падая, держится пять… десять… пятнадцать секунд – воинственность со стороны средней звезды, явившейся поддержать Талез, явно упала.

И тут почва легонько толкнула Сейвела под ноги. Помедлила – и подалась вниз, как будто утоптанный до каменной твёрдости и посыпанный песком пятачок для реверсирования вдруг стал ненадёжен, как болотная кочка.

- Что это ещё за пакость? – прошипела Лиска.

- Кажется, это мой учитель… развлекается.

Тут магистр Мрака, входивший в состав средней звезды, с диким воплем схватился руками за голову, рухнул наземь и принялся корчиться, как наколотый на крючок мотыль.

"Точно, это Рин. И Схетта. Хотел бы я знать, что сейчас творится среди нижних граней!" Тихие Крылья в полном раскрытии… как описать этот ужас и этот восторг тому, кто с ним никогда не сталкивался? Легче внушить слепцу красоту двойной радуги, выгнувшейся в небе, очистившемся после скоротечной летней грозы; легче объяснить, какова на вид Небесная Пестрота и ярость солёных океанских валов тому, кто отродясь не видел ни сияния небес над доменами, ни вольного морского простора.

Тихие Крылья!

Подобны они горделивым стенам, опоясывающим великие города и возносящимся на высоту, заставляющую почтительно задирать голову, чтобы разглядеть зубцы. Подобны они и тугим, стремительным, жадным смерчам, сшивающим землю и облака. Также уподоблю я Тихие Крылья грохочущему рукотворному аду машинного отделения авианосца, выполнившего команду "самый полный вперёд!" – и бездонному, шепчущему о тайнах мироздания тише, чем шуршит в жилах кровь, звёздному небу. А ещё…

Впрочем, нет. Не стану множить сравнения за полной их бессмысленностью. Если чему и подобны Тихие Крылья, то только тем же Тихим Крыльям, принадлежащим другим риллу и ещё некоторым риллути. Таким, как ищейка по имени Лугэз.

Когда мощь Крыльев осенила своим блеском проекцию Меча, я понял, что мои попытки создать универсальный магический оператор в форме Ореола Значений – просто бессмысленное ковыряние в песочнице. Если по эту сторону Дороги Сна и существует поистине универсальный магический оператор, то это не мой Ореол, а Тихие Крылья. Но вскоре, когда проекция Меча Тени ударила снова, тысячекратно усиленная, мне стало не до отвлечённых размышлений.

Щиты утверждения лопались, как перекалённое стекло от сметающего преграды дуновения картечи. Выращенный ценой долгих усилий лес шатался и таял, как тает облачко выпущенных осьминогом чернил в прибрежных водах. Мстительное сияние четырёх глаз ищейки преследовало меня, как животная злоба пса, заражённого бешенством. Мало что может напугать меня после всего, что я пережил и вынес – очень мало что. Но эти белые, яростные, не то слепые, не то поистине сверхъестественно прозорливые глаза…

"Рин, я скоро не выдержу!"

"Ещё три секунды… две… ещё одна!"

27

"Рин!!!" Но на моё лицо уже самочинно вползал мстительный оскал. За считанные минуты, жертвуя всем, чем можно и чем нельзя, я повторил деяние, принёсшее мрачную славу и прозвание тварям Мрака, именуемым Бурильщиками. Удлиняясь и меняясь, корни созданного мной леса достигли Реки Голода – и источник неутолимой, жадной, неохватной мощи влился в активные формы, вот-вот готовые сдаться под напором проекции Меча, усиленной и изменённой движением Крыльев.

Мрак содрогнулся – всеми своими гранями. Это тяжкое содрогание наверняка дошло до самой Середины. На всём поле боя на краткую долю мгновения воцарилась неподвижность и тишь – такая, какая наступает после особенно близкого удара молнии.

А потом Схетта перестала прятаться.

Взлетев среди слоёв, колонн и спиралей из "плоти" Мрака, она открыто встретила взгляд четырёх раскалённых глаз Лугэз. И Предел Образа разросся резко, с почти слышимым щелчком. А мой лес, подпитанный токами Реки Голода, преображённый властью Хоровода Грёз, обратился за спиной Схетты в подобие громадных крыльев. Из чистого Мрака и ревущего голода сотканы были их "перья", из мятущихся, изломанных до потери идентичности кошмарных видений, из бешеной гордости и нерушимой воли. Истощённый каналированием потоков Силы, с сознанием, из-за касания тугих струй Реки Голода уподобившимся хрупкому первому льду, я всё же ощутил, как до самых пят пронзает меня безмерная гордость.

Ради столь острого, пронзительного счастья стоило немного потрястись в животном страхе. О да, ещё как стоило!

"Схетта!"

"Да. Без пощады!" Проекция Меча Тени хлестнула плетью о тысяче хвостов. Но быстрее, чем эти хвосты, мелькнула сияющая фигурка моей жены, управляющая взревевшим цунами Мрака – и полновесная, страшная тяжесть новообретённых крыльев рухнула на свору.