Попытка говорить 3. Нити понимания

- Объясню кратко. У вассалов Черноречья я не стал уничтожать клятву полностью, так как она слишком сильно связана с личностью, жизненной силой и магическим даром. Я ограничился – в ситуации, когда на более глубокое вмешательство не хватало времени – изменением внутренних приоритетов клятвы. С вами, магистр, можно поступить аналогично: убрать жёсткую привязку к конкретному клану, ввести расширительное толкование некоторых понятий… но если вы готовы рискнуть, можно сделать больше. Правда, далеко не сразу. Теоретически, если вас тяготит не только принадлежность к Ночным Шипам, но и сам путь Мрака, можно даже избавить вас от Двойника, наделив более или менее пропорциональной заменой этому инструменту в области любимой вашим видом разумных "красной" магии. Со мной однажды пытались проделать нечто подобное и я ещё не забыл, от чего при этом надо отталкиваться… но, повторюсь, подобная операция – не дело двух минут. Или даже пары дней.

На словах "избавить вас от Двойника" Рильшо полностью разогнул свои "неправильные" ноги и прибавил не десять, а все пятнадцать сантиметров роста. Положение, из которого не прыгнешь, харлавский аналог земного поклона. Аура его при этом осталась прежней, но в глубине её напуганными рыбами заметались тени конфликтных эмоций.

- Простите мне неверие, ваше могущество, и мою подозрительность. Но… чего вы хотите в обмен на осуществление желания моей печени?

- О, это пусть вас не волнует. Как всякий высший маг, я мало ценю материальные блага или чужие услуги. Зато высоко оцениваю возможность приобщиться к новым знаниям – и обожаю тех, кто подбрасывает мне нетривиальные задачи. – Лёгкая улыбка. – Так. Значит, насколько я понял, вариант с максимальным вмешательством вам нравится?

- Да, ваше могущество!

- В таком случае прямо сейчас я задам ещё один вопрос, ответ на который мне бы очень хотелось получить. Я, кстати, уже ослабил клановую метку, так что привязки к Ночным Шипам у вас больше не существует. Итак: на что вы намерены употребить обретённую свободу?

- Я… ваше могущество, если вы сможете сделать так, чтобы меня оставил навязанный Мрак, я хотел бы вернуться в родной домен.

- И всё?

По телу харлава от шеи до кончика хвоста прокатилась волна спазматических сокращений.

- Если бы я мог отомстить за…

- Стоп! Я благодарю за откровенность с чужим и чуждым существом. Поверьте, я её оценил по достоинству. Я также не сомневаюсь, что Ночные Шипы дали вам довольно поводов для самой что ни на есть справедливой мести. Но этот разговор вам лучше отложить. Да и вести его лучше не со мной, а со Сьолвэн по прозвищу Мать.

- Ваше могущество…

- Магистр, одна небольшая просьба.

- Всё, что в моих слабых силах…

- Не обращайтесь ко мне "ваше могущество". У меня есть имя, вам хорошо известное. И не вытягивайтесь в струнку. Я сделал вас свободным магом, так ведите себя с достоинством.

- Повинуюсь в радости!

В общем, более-менее понятная коллизия. Хотя и не без подвоха. А первый подвох вылез спустя ещё четверть часа, когда к "Крылатому мечу" подкатилась дюжина боевых магов Высокого клана и потребовала разговора либо с начальством (то бишь Рильшо), либо с "магом из числа хебдиво, именующим себя Бродягой".

Ну, харлава я к ним не пустил. Он, как оказалось, мечтает о мести, мало ли…

К Шипам вышел я сам. Лично.

- Ты кто такой? – поинтересовался старший среди Шипов, не удосужившийся покинуть седло химеры. А я решил, что преподам ему и его кодле наглядный урок.

Решено – сделано.

Обратившись к своей памяти, содержащей неопределённое множество форм, и принял одно из имевшихся там обличий, которого раньше не принимал. У этой новой формы было восемь гибких конечностей, из которых вторая пара напоминала крылья – увенчанные изящно изогнутыми плоскостями чистой энергии переменной длины и ширины, а первая пара предназначалась не для опоры при передвижении, но для манипуляций материальными предметами и облегчения манипуляций с активными формами заклятий. Практически всю поверхность моего нового тела покрывала плотная, очень твёрдая и прочная шкура. Чешуйки с бритвенно острыми краями, обычно плотно прилегавшие к ней и служащие для дополнительной защиты, могли подниматься почти под прямым углом, что делало попытку коснуться шкуры более опасной, чем в случае попыток погладить против шерсти сердитого ежа.

Кроме того, принятое мной обличье имело шесть глаз, располагающихся на сильно вытянутой морде, чувствительные антенны в форме четырёх пропорциональных рогов, и пасть, количество длинных зубов в которой могло показаться избыточным даже акуле. Сверх всего перечисленного, у моей формы имелся хвост, должным образом вооружённый заострёнными роговыми выступами. От хвоста до затылка по моей спине бежали три ряда прочных шипов: сначала небольших, потом увеличивающихся, потом снова уменьшающихся.