Попытка говорить 3. Нити понимания

Его вполне можно понять. Творящееся вокруг должно было вызвать у него просто уйму вопросов, начиная с "почему меня вывели из стазиса ВЫ?" и заканчивая "если Сьолвэн находится в Коренном Лесу, то кто сейчас исчез вместе с Манаром и Ладой?!" – Ну что ж, – сказал я. – хронологически ты пропустил не так много. Но вот если мерить прошедшее время не в сутках и годах, а по событиям, то ты отстал от жизни капитально.

- Я… заметил. Ты и Схетта теперь?..

- Высшие маги, да. Ровня Сьолвэн – до некоторой степени; хотя равнять нас в плане опыта совершенно бессмысленно, зато в качестве и особенно масштабах своего влияния на события мы сравнялись. И как только у нас выдалось достаточно свободного времени, мы тут же смотались к твоим сородичам, чтобы тебя вытащить.

- Как… – Зархот снова запнулся. Совершенно нетипичная для него манера.

Или это оттого, что он не вполне оправился от стазиса?

- Хочешь спросить, как мы стали высшими?

- Да.

- Для тебя это не останется тайной. Мы расскажем. Но сперва нас ждёт книахат… да-да, и о нём мы расскажем тоже. Больше того: покажем. Надеюсь, тебе понравится.

Если смотреть с улицы, комплекс зданий, ранее называвшийся школой Ландека Проныры, почти не изменился. Единственным, что могло насторожить наблюдателя, являлась ажурная, средней высоты… ну, пусть – башня. Хотя на самом деле эта штука больше походила на блестящую металлом и стеклом трубу, изогнутую, словно атакующая змея; "голову" у этой "змеи" рассмотреть не мог даже хороший маг, потому что её скрывало кое-что более фундаментальное, чем какие-то фокусы с иллюзиями или Глубиной.

Только поднявшись через "хвост" и "туловище" до шеи, гость книахата обнаруживал, что за прозрачными стенами (вовсе не стеклянными: стекло не выдержало бы нагрузки) простирается не городской пейзаж, а некое смутное, мглисто-серое пространство. И что впереди, на фоне этого пространства, парит собственно книахат: висящая без видимой опоры длинная галерея, обросшая ответвлениями, которые также уходят неведомо куда – во всяком случае, далеко за пределы простого магического зрения. Увидеть всё это разом мог разве что очень опытный адепт магии пространства.

Или тысячелетний хилла. Такой, как Зархот.

- Это сделал ты?

- В основах. В частностях оно подстраивается под обитателей.

Нам навстречу попался крупный синечешуйный сугнади – кажется, из нового набора, один из немногих ему подобных, желающий развивать не только внутривидовые способности. Струясь мимо по направлению к Ирвану, он чирикнул простое приветствие.

- И тебе тёплого камня в ладони, – бросил я. Как всегда, ламуосработало куда лучше обычной эмпатии. Дальний родич василисков замер, глядя нам вслед всеми тремя глазами: пусть с опозданием, но сообразил, с кем только что "поговорил".

- Ты больше не скрываешь, что учился у друидов, – констатировал Зархот. Впрочем, эта констатация подразумевала вопрос: если бы тема не интересовала хилла, он бы просто промолчал. А я охотно ответил ему:

- Нет. У меня теперь появились иные, более тёмные и опасные тайны. И не у меня одного.

- Даже не стану спрашивать, что ты имеешь в виду.

- Мудро. Кстати, я буду благодарен, если ты, раскрыв любую из таких тайн, расскажешь мне, как именно тебе это удалось.

- Если такое случится, я расскажу об этом без расчёта на благодарность.

Я кивнул. Схетта промолчала.

По праву создателя я занял первое крупное ответвление по правой стороне от осевого коридора. Правда, особо возиться с обстановкой не стал, ограничившись пристанищем скорее аскетичным и экзотическим, чем "пристойным" или "богатым". Шестиугольная гостиная в своём естественном виде напоминала внутренности гайки. Потолок не показался бы низким даже кому-нибудь из трёхметровых разумных. Если считать южной ту грань, которая вела к другим помещениям книахата, то за сдвигающейся дверью в юго-западной грани располагалась ванная комната (довольно скромная, размером со средний "родильный бассейн"). За следующей, северо-западной гранью находилась комната для медитаций, она же "спальная" (в кавычках – постольку, поскольку "спал" я там исключительно в обществе Схетты).

Три оставшиеся грани, прозрачные, как слеза, служили сплошным панорамным окном с видом одновременно на Глубину, Мрак и Свет – правда, Свет представляло лишь неяркое мерцание у самого зенита, тогда как Мрак представал могучим, близким, неспокойным "морем". Покои ночи – настоящей, а не светлой ночи доменов. Вексту и прочим смертным, тяготеющим к энергиям высей, вид мог показаться неуютным… ну так не для них делалось. Меня вид из "окна" скорее успокаивал и навевал лёгкую ностальгию. Что поделаешь, вечер и ночь ещё на первой моей родине казались мне милее светлого времени суток. Как я писал в старом блокноте: