Попытка контакта

Малах первым догадался о причинах этого чувства. Адмирал настолько явно представил себе армию вторжения, состоящую из драконов, что командр иномирцев поспешил с успокоениями:

– Господин адмирал, вам нечего опасаться нашего достойного товарища. Кстати, он больше всех нас заинтересован в том, чтобы вернуться в свой мир.

Нахимов попался на удочку.

– Почему так?

Отвечал сам дракон.

– Мои товарищи смогут как-то существовать в этом мире, когда кончится действие их защиты. Я – нет. Исчезнет способность летать, а без нее драконы жить не могут. К тому же у меня на родине жена, дети и внук.

Все земляне отметили про себя, что на доброго дедушку дракон не походил ни в какой степени.

– А у меня жена и сын.

– А у меня две дочки.

Малах прервал светские разговоры, принявшие неожиданно опасное направление.

– Господин адмирал, если вы хотели поглядеть на работу портала, то вам надо наружу, и мы с вами.

Все дружно вылезли. Закат был уже близок.

Малах глянул на то, что можно было с большой натяжкой назвать часами – во всяком случае, у этого громадного устройства имелись стрелки и циферблат, хотя и совершенно непривычного вида.

– Уже должны… началось!

Из ничего полезла длинная железная балка треугольного сечения. Она была громадной: сажен пятнадцать длиной. Видимо, портал был чуть приподнят над землей, потому, что балка, закончившись, упала с глухим звуком.

– Таррот, в сторону ее!

Подчиняясь команде, дракон чуть повел лапой – и тяжеленная громадина, чуть приподнявшись, отодвинулась в сторону, давая место следующей «посылке».

– Это будет киль, господин адмирал, – пояснил капитан Риммер, – правда, его еще гнуть надо. Пустотелый, сварной.

Из портала вылезла другая балка, имевшая в сечении букву «твердо». Дракон уверенно отставил и ее в сторону, даже не коснувшись. И пошло…

Стопа балок росла на глазах. Моряк-иномирец в этом, казалось бы, не участвовал, и Нахимов решился спросить:

– Риммер Карлович, как понимаю, это все для набора корабля?

– Так и есть, Павел Степанович.

– А что ж насчет обшивки?

– Как раз получаем заготовку для нее, – из портала вылез даже на вид тяжеленный сплошной брус. – Мы его в лист расплющим, нарежем, вот и обшивка.

Нахимов проявил кораблестроительную эрудицию:

– А чем обшивку к набору крепить будете? Никак заклепками?

– Нет, только сваркой.

Тут чужестранный капитан заметил сомнение на лице адмирала и поспешил добавить:

– Вполне надежно получается, Павел Степанович, уж не сомневайтесь.

– Сварка – бог с ней, готов допустить. А ну как шпангоут гнуть придется – что тогда-с?

– С таким и ваши люди могли бы справиться. Рычагами там, к примеру… У нас тоже так бы поступили. Но тут в нашем распоряжении господин Таррот.

Адмирал с новым уважением глянул на дракона. Тот, конечно, выглядел сильным, но настолько? Моряк с Маэры перехватил этот взгляд.

– Вы неправильно подумали. Павел Степанович. Дракон может деформировать все это железо методами нашей науки. Он большой специалист. К счастью, все эти балки не из серебра и не из золота. Вот тогда бы и вправду было трудно.

– Ужели серебро плющится и гнется хуже железа?

В разговор вмешался магистр Тифор.

– Вы не поверите, но в университете преподаватели иным разом дают студентам задачу: превратить слиток серебра в тарелку. И такая работа считается наказанием. Мне, правда, подобное никогда не доставалось, я-то числился в примерных…

Маг-универсал, сам того не зная, крепко исказил действительность. Его полагали способным студентом, умным студентом, знающим студентом, но примерным его никто и никогда не называл.

– Вот уж чего бы не подумал. А это что?

«Это» было кусками темно-зеленого стекла.

– Заготовки для окон рубки.

– Но ведь это стекло!

– Конечно. Оно как раз деформируется необычайно легко. Особенности полей трансформации, знаете ли.

– Придется поверить, раз вы говорите. А это-с?

Из портала вылез длинный узкий ящик. Он были сделан из струганых, тщательно подогнанных досок.

– Сам не знаю, Павел Степанович. Хотя нет, предполагаю. Ну-ка… – и Тифор отщелкнул замки.

В ящике оказались деревянные коробочки, каждая из которых содержала что-то вроде корпии. В ней лежали разного вида кристаллы. В одной из коробочек стояли на ребре серебряные пластины с гнездами и непонятными знаками.

– Ну да, кристаллы, – тут высокоученый магистр расширил глаза. – А я дурак.

Сказано было настолько глубокомысленно, что Мариэла с трудом сдержала смешок.

– Болван. Это я про себя, – уточнил самокритичный Тифор.

Все переглянулись.

– Тифор Ахмедович, – безукоризненно светским тоном начал князь Мешков, – мы глубоко уважаем ваше мнение о себе и готовы его принять, если вам угодно будет его объяснить.

С точки зрения земного этикета эти слова были дерзостью, а то и чем похуже, но русский лейтенант угадал правильно: только они могли вывести Тифора из состояния, близкого к ступору.

– Вы не понимаете, – объяснил пришедший в себя иномирец, – вот эти кристаллы в нашем мире не существуют в природе. И в вашем, полагаю, тоже.

При этих словах палец ткнул в очень красивые темно-красные драгоценные камни.

– Как же нет, если они есть? – возразил Мешков. – Рубины, как полагаю?