Попытка – не пытка

– Этого не может быть! – прошептала я. – Мы были вместе в 1952 году. Никакой альтернативной реальности я там не создавала. Значит, где-то существует диск или компьютер, с помощью которого я смогу туда летать. Где? Где он может быть?

Я вскочила и, схватив ключи от Натанычевой квартиры, которые он дал мне на всякий случай еще лет пять назад, побежала на девятый этаж. К моему удивлению, дверь была не заперта. Я толкнула ее, прошла внутрь и увидела, что из дома вынесли все, хоть как-то связанное с его исследованиями. Остались только мебель, посуда, груда одежды и скомканные бумаги. Было понятно, что здесь провели тщательную работу. Искать что-то еще было бесполезно.

Вернувшись к себе, я позвонила брату Натаныча, рассказала, что произошло, обещала, что если понадобится, то обязательно помогу ему все организовать, и, повесив трубку, легла на кровать. Итак, Натаныч сказал Сталину, что программы у меня дома. Может быть, он передал их Глебу? Или Маше? Специально, чтобы, как говорил Сталин, я до поры до времени ничего не знала. Где они могут быть? Я снова загрузила ноутбук и стала скрупулезно исследовать каждую папку. Я запускала поиск, открывала какие-то немыслимые файлы, залезала в непонятные компьютерные дебри, но, кроме двух лиловых иконок, ничего не могла найти. Наконец, уже почти потеряв надежду, я решила попробовать запустить итерационную программу. «А вдруг он наврал в своем письме, что они защищены? Так… Для отвода глаз», – подумала я и кликнула по лиловому пятнышку. На экране, как и обещал Натаныч, высветился прямоугольник с вопросом «Продолжать?». Я ткнула в «Да» и через долю секунды увидела какой-то глюк, мигание, наглядную демонстрацию удаления и снова иконки в папке системных файлов. Все мои попытки запустить эту программу снова оканчивались неудачей. Ее больше не было в моем компьютере. Остался лишь все тот же лиловый ярлычок, который, видимо, по замыслу Натаныча должен был символизировать памятник на могиле прекрасного будущего России.

Выключив компьютер, я вышла на кухню.

– Глеб, – спросила я, увидев детей, запивающих стресс чаем. – Скажи, а тебе Натаныч ничего для меня не передавал? Ну, диск или флешку?

– Нет, а что случилось?

Оставив его вопрос без ответа, я продолжила делать предположения:

– А он не приходил сюда, когда меня не было?

– Нет… – Глеб удивленно смотрел на меня.

– Маш, а с тобой он не разговаривал?

Она отрицательно покрутила головой.

– Глеб, а в почтовый ящик ты сегодня смотрел?

– Да, сейчас, когда с улицы возвращался. Там счет за квартиру прислали.

– Понятно… – Я села на табуретку. – Ты там рассказал милиции, как все было? Это что, грузовик какой-то или что?

Глеб скосился на Машу:

– Мы решили пройтись перед сном. Подходили к дому. На другой стороне улицы стоял Натаныч и пропускал машины, чтобы перейти дорогу. Когда он сделал шаг, вылетел джип… Я даже не понял, откуда он взялся… Ну… И он просто расплющил его. Причем это в какую-то долю секунды произошло. Мне даже показалось, что этот джип его специально ждал.

– А номер ты не запомнил? – спросила я, понимая, что Натаныч все-таки не бредил преследованиями.

– Он был без номеров, с тонировкой… Как в детективе. – Глеб развел руками. – Если бы я не знал Натаныча, то подумал бы, что его пасли криминальные элементы.

Я почувствовала, что неведомая таблетка, которую мне сунул врач, начала действовать. В голове была какая-то муть, хотелось спать и совершенно не было сил.

– Мне надо лечь… – сказала я и ушла в свою комнату.

Не раздеваясь, прямо в любимом сталинском платье я легла на кровать и погрузилась в вязкий, как болото, сон.

* * *

Ближе к полудню я открыла глаза. У меня был бешеный пульс. В голове стучало. Перед глазами сияли радужные круги. Я посмотрела за окно и вспомнила сталинский жест, когда он говорил, что создал для меня величайшее и непобедимое государство. И где оно? Осталось в параллельной реальности? Я все еще не могла в это поверить. Нет. Пройдет немного времени, и я получу какое-нибудь письмо или посылку. Мне принесут ноутбук или передадут карту памяти. Произойдет что угодно, но я доведу это дело до конца, запущу итерационную программу и смогу беспрепятственно встречаться со Сталиным…

Сняв трубку, я позвонила брату Натаныча и после короткого разговора спросила:

– Скажите, а он вам ничего не передавал для меня? Ну там записку, диск…

– Нет. Он звонил мне на днях. Был очень взбудоражен. Говорил, что много работает… Я понял тогда, что у него есть предчувствие какой-то беды… Потому что он сказал, если с ним что-то случится, то я смогу обратиться к вам за помощью. А потом он добавил, что вы наверняка будете спрашивать о его письме. И просил передать… К сожалению, он просил передать, что ничего вам не оставляет. А вы… Не обижайтесь, конечно, но вы на что-то рассчитывали?

Я поняла, что ему взбрело в голову говорить о деньгах: