Por-no!

– Это водидла, – так и объявляла мне Сильвия – наверное, чтобы я не ревновал. – А не хочет ли Таня получить годовой контракт на сто тысяч евро? – вдруг спросила она.

– Нет, Таня не хочет, – ответил я. – Она эксклюзивная девушка, снимается только у меня. А так её оттрахают за год все кому не лень за копейки. Не хочу кровинушку продавать за недорого.

– Ну да, я тебя понимаю, – кивнула Сильвия и согласно надула губки.

– Слушай, а ты с носом ничего не делала? Такой маленький...

– Ничего, это у меня от бабушки.

Я потрогал крошечный носик Сильвии, и мы поехали в бордель.

– Мои элитные девушки получают две тысчи евро за ночь, – похвасталась Сильвия в её шикарном особняке и познакомила меня с элитными девушками.

Темноволосая загорелая Энджел Дарк с чудесными глазами и полными губами, чем-то похожая на латинку, хотя родом из Словакии. Длиннейшие ноги и большущая натуральная грудь на худом теле. Короче, мечта пьяного в ресторане. Весёлая, артистичная. Отличная исполнительница во всех отношениях. Одна из лучших порноактрис в Европе.

Сью Даймонд. Блондинка с лицом леди в представлении девушек из киосков. Холёная. Очень красивая, пропорциональная грудь. Красивая аккуратная розовая киска (Сью раздевалась перед нами и даже раздвигала ноги). Много улыбается и не вызывает особого доверия.

Сильвия выжидательно смотрела на меня, я никак не реагировал, и она поинтересовалась, не снимаюсь ли я сам в порно.

– Иногда, – сказал я.

– Хо-хо, – облегчённо вздохнула она. – А то я уже подумала, что ты голубой. Ладно, я помогу вам с биллингом.

На следующий день абсолютно счастливый неголубой парень поехал с белорусскими туристами в Карловы Вары. В крошечном городке Локед мы сделали остановку, и я увидел там призраков. Белорусы ушли с гидом в местный замок смотреть комнату пыток. А я пошёл по реально мёртвому городу смотреть кабак, где можно нажраться. Вообще жуткое место: город на скале, средневековые здания, все магазины закрыты, некоторые даже заколочены, в ресторанах и в клубе, куда можно зайти, на моё “Халло, есть тут кто-нибудь?” отвечает диджей тишина. Улицы мощёные, ни души, обрывки каких-то газет летают... Палле один на свете.

У чумного столба на единственной в городе площади я увидел школьников. С огромными квадратными ранцами довоенных годов и с коньками на груди, перевязанными шнурками на шее, – у моего папы были похожие. Идут, смеются, эхо такое висит. Прошли мимо, вниз по улице, под гору. Я ещё даже послушал, как они прикольно шагают.

На площади я наконец нашёл кабак с живым барменом. “Белая лошадь” – это где Гёте пил со своей девочкой и достоверно плёл ей про любовь. Как поэтов не ломали толстые ляжки и заросшие промежности? Экстремалы! Я тоже нормально нажрался, вернулись впечатлённые пытками белорусы, мы сели в автобус, и я спрашиваю гида, а чего, типа, за школьники здесь расхаживали? Тут школа, что ли, есть какая-то?

– Нет, – испугалась гид. – Никакой школы. Тут вообще на сто километров вокруг одни горы.

Меня теперь всё время спрашивают, до или после школьников я бухал. Клянусь – после!

Звонок Сильвии застал меня в Карловых Варах.

– Все сказали, что твой подарок – вау! – сказала Сильвия. – Подруга подарила мне книжку “Мы ждём ребёнка”.

– Ты беременная? – удивился я.

– Нет. Моя подруга. Все беременные любят книги про беременность.

Карловы Вары офигительный город. Я плавал в бассейне с минеральной водой на вершине горы, вспоминал Сильвию и любовался местными пейзажами.

– Какая гадость эта тёплая минеральная вода! – сказал мне вынырнувший откуда-то белорусский турист.

Он, оказывается, пил из бассейна!

– Ха! А когда писаешь, вода здесь окрашивается в красный цвет! – пошутил я.

Лицо белоруса перекосилось.

Перед отъездом из Праги я встретился в ресторане “У Швейка” с Себастьяном Перейро, одним из европейских авторитетов адалт-индустрии в онлайне.

– А у тебя дети есть? – спросил его я.

– Есть, – ответил Себа. – Старший даже мне помогает.

– А у нас тоже семейный подряд в Питере в порнухе работает! – простодушно хохотнул я. – Мама, папа и дочка!

– А сколько дочке-то?

– В шестнадцать начала.

– Так ведь нельзя же в шестнадцать сниматься! – побагровел Себастьяно. – Нет, ребята, я, наверно, с вами работать не буду.

Он порвал бумагу, где мы только что составили что-то вроде договора о намерениях продавать Танькины фотосеты через Интернет. И встал из-за стола, не заплатив за счёт.

– Я вас, сипишников (начальные буквы от английского Child Porn – детское порно), гноил и гноить буду! – заорал он. – И Сильвии всё расскажу, какие вы козлы!

– Да послушай! – выбежал я за ним на улицу. – Это не совсем так! Мы её не снимаем в порно, она только в наш свингер-клуб ходила с папой!

– Сволочи! – прокричал торговец голубым контентом, садясь в свою “шкоду-октавию”.

– А сколько же лет твоему старшему сыну?

– Восемнадцать! Не трогай меня руками!

И он уехал, не заплатив за свою свиную ногу.

– Ты слишком много пиздишь! – сказала мне дома Таня.

Мы проверили электронную почту. Первое же письмо было от Сильвии:

Привет, Танья,

как дела?