Пора охоты на моржей

И собрание единогласно постановило оставить наставниками Кагье и Каляча и возложить на них бригадирские обязанности.

Еще днем Владик встретил Кагье с биноклем на плече. Он направлялся на скалу Ёпын.

— Пойду посмотрю, как там море. Если хорошо, то завтра утром выйдем в Наукан.

— Хорошо бы нам с вашей бригадой, — высказал желание Владик.

— Ну что ж, скажи, пусть готовятся. Ждать не будем, — ответил Кагье и пошел дальше.

Таай согласился с предложением идти в Наукан вместе с Кагье.

— В бочке мотор работает хорошо, — обратился он к косторезам, — но как он будет вести себя в море — надо проверить. А если что случится, то нас возьмут на буксир. Ымто, ну как?

— Верно, — согласились все косторезы.

Вышли в три часа утра. Танат не смог поехать — заболела жена. Его заменил Владик. Мотор работал пока без всяких капризов, и промкомбинатовская легкая, негруженая байдара все время обгоняла вельбот Кагье. Идя рядом с ним, Кагье подымал руки и показывал, что мотор хорош. Но Таай все время сдерживал Владика и заставлял убавлять газ, чтобы идти следом за вельботом.

В гостях у науканцев

Наукан — древний эскимосский поселок. Расположен он у самого мыса Пээк на пологой террасе, похожей на выщербленную каменную ступеньку, и издали напоминает кавказский аул. Террасу прорезает глубокий, с крутыми бортами овраг, по которому летом бурно бежит ручей с прозрачной холодной водой. По правую и левую стороны оврага на склоне террасы, круто обрывающейся к морю, прилепились эскимосские жилища. Задние стены жилищ врыты в склон, а крыши покрыты старыми, почерневшими моржовыми шкурами; лишь на некоторых из них желтыми прозрачными заплатами светятся свежие. Перед жилищами навалены камни, стоят с древних времен стойки из челюстей гренландских китов, на которых растянуты лахтачьи ремни.

Внутреннее устройство жилищ такое же, как и у увэленцев: просторный чоттагин, где в центре расположен очаг и загородка, преграждающая вход собакам в жилое помещение. Дальше, у задней стены, стоит квадратный меховой полог из шкур оленей. Такие жилища имеет большинство эскимосов, но некоторые, их мало, живут в американских домиках из тонких дощечек, утепленных шкурами, с меховыми пологами. Среди шляпок эскимосских яранг по левую сторону оврага стоит большая деревянная школа на огромных угловатых камнях, подложенных под фундамент. Напротив школы — искусственная площадка, где натянута волейбольная сетка.

Население Наукана образовалось из древних родов, живших когда-то в ныне покинутых селениях Нунегнин, Мемрепен, Валкатлян, Кеныпен, а некоторые переселились на азиатский берег с Аляски. Жили науканцы отдельными родами, и жилища каждого рода стояли обособленно. Род возглавлял старейшина. Один род назывался ситкунагмит, и его люди слыли самыми удачливыми, сильными и ловкими охотниками. Другой назывался маюгягмит — это были замечательные танцоры и сочинители танцевальных песен. Род сагарагмит был непревзойденным строителем землянок нынлю, а вот род уныкогмит считался набожным и ленивым, но об этом не говорили: люди сильно обижались и лезли в драку. Роды же мамрохпагмит и нунагмит назывались как их древние селенья Мамрохпак и Нунак. Они были и замечательными охотниками, и строителями, и не уступали никому в танцах и песнях. Главенство в Наукане держал род имтугмит из селения Имтук, что около Сиреников. Этот род считался первопоселенцем и основателем села, был гуманным и справедливым, ему принадлежала вся власть, из него и только из него выбирали нуналика — старейшину села, слово которого для науканцев считалось законом. Так было раньше. Но в двадцатых годах избрали поселковый Совет, и власть перешла к нему. Почти все старейшины рода вошли в этот Совет, но вскоре в него стали избирать и других достойных жителей села из числа лучших зверобоев.