Пора по бабам

Голосила, конечно же, Катерина Михайловна. Какой-то идиот сообщил пожилой леди, что от утреннего пения голос становится звонким и молодым. И теперь, на муки всем соседям, каждое утро Катерина Михайловна надрывалась так, будто из нее вытягивали жилы. Дама сразу убивала двух зайцев – разминала голосовые связки и будила домочадцев. Помимо этих «зайцев», она убивала также хорошее настроение у всех слушателей на весь день, уважение к старости и любовь к музыке.

Но Клавдия сегодня отчего-то слушала эти стенания с сонной улыбкой. Старая песня напомнила пору ее юности. Она еще тогда не была замужем, даже и не знала еще никакого Акакия Игоревича, и сама была никакая не Клавдия Сидоровна, а развеселая, буйная Клавка. Они носились с подружкой Райкой по танцам, по вечерам шили себе платья из старого материного пододеяльника и еще успевали учиться на курсах мотористок. Райка была смешливая, хорошенькая девчонка, но без Клавы она никуда не ходила, на парней не смотрела – боялась, и делала все, что велела подружка. Клавдия такой красотой не отличалась. Да и на кой ей нужна была та красота, когда у нее была молодость, задор и острый язычок. Парни с Клавой и Раечкой дружили, считали их «своими ребятами», а вот любили почему-то других. Ох, сколько же слез пролила Раечка Клаве в пошитое модное платье! Сколько же секретов и надежд она ей наговорила! Смешные! Они тогда решили ни за что замуж не выходить, а назло всем стать ударниками производства и поехать на съезд передовиков в самую Москву! И вот там-то и должны были их ожидать прекрасные ребята, их потенциальные мужья. Раечка самоотверженно трудилась, старалась выбиться в передовики, и Клава трудилась тоже, только она еще успевала глазеть по сторонам. И, в общем-то, была совершенно не против, если бы прекрасный суженый нашелся и здесь, чего за ним в столицу переться? Сколько слез у Раечки было, когда Клавдия вдруг взяла да и, не дожидаясь карьеры, влюбилась в этого задохлика Акакия! Уж как Райка его ни называла! И драным интеллигентом, и заморенным сверчком, и почему-то английским крокозяблом. Райка так горевала. Милая и добродушная, она просто в какую-то склочницу превратилась. Собирала об Акакии сплетни, придумывала сама черт-те что, и даже наговаривала на Клавдию ее другу. С ума сойти, они даже тогда впервые поссорились. Правда, эта ссора пошла на пользу обеим подружкам – Клавдия постаралась быстренько выскочить замуж, а Райка от одиночества научилась пользоваться своей мордашкой, хорошенькую передовичку узрели, и в скором времени Раечка всем на зависть вышла замуж за начальника цеха, молодого красивого паренька. Потом, конечно, подруги встречались, но прежняя дружба так и не возродилась. У Клавдии родился Даня, а Рая с мужем уехали строить новый завод.

И вот теперь это нудное мычание Катерины Михайловны всколыхнуло воспоминания – под эту самую «рожь» они, молоденькие совсем, кроили тогда с Райкой платья, собирались на танцы и горевали о своей пропащей судьбине.

Клавдия открыла глаза. Интересно, Райка пропала, а вместо нее осталась идея – Клавдия обязательно должна найти подругу Наташи Скачковой. Отчего это вчера Наталья так встревожилась при упоминании одного только имени подруги? И чего такого эта Анжела «учудила», как сказала Юля? Кстати, Юля еще сказала, что Анжела ради Натальи пойдет на все. На что?.. А Наталья… Наталья всем сообщила, что Даня берет ее в жены… Черт, все равно нестыковка: если у Дани есть жена, а подруга Натальи не хочет отношений своей Скачковой Наташеньки с Даниилом, так она пуще глаза должна беречь Лилю, чтобы не было вакантным такое место!.. И все-таки что-то упрямо тянуло познакомиться с Анжелой ближе. Тем более что и найти ее Клавдия в состоянии. Она прекрасно знакома с бывшей классной руководительницей Дани – Беллой Владимировной. Женщина была уже в очень преклонном возрасте, однако всех своих учеников помнила прекрасно. Правда, старушка в последнее время стала заговариваться, но все же, при необходимости, ее можно было повернуть в нужное русло. Только бы она не поменяла адрес, по старому-то адресу Клавдия ходила к ней с женщинами из родительского комитета, а вот если она переехала…

Вскочила Клавдия бодрая и решительная.

– Мамаша, а что у нас мужики? Все еще спят? Пойдите к дивану и исполните там арию Розины. Уверена, вашему голосу ария придаст совершенно младенческое звучание!

Катерина Михайловна посеменила ближе к спящему сыну, однако передумала и вернулась:

– Клавочка, я боюсь, не вытяну. Там такие ноты высокие – а-а-а-а… нет не так… а-а-а-а! – во все горло взвыла добросовестная старушка, широко распахнув рот.

– Мамаша… – перекривилась Клавдия. – Я уже проснулась, ступайте, будите своего супруга…

Ей хотелось прямо с утра нестись к престарелой учительнице, однако сразу улизнуть не удалось – позвонили в дверь, и на пороге показалась соседка с нижнего этажа – Вероника Дмитриевна. Она агрессивно втиснулась в двери и бессовестно заявила, что в ее ванной протекает потолок!