Пора Познакомиться. Книга 2. Молодость (СИ)

В первое же моё появление на танцах, я была замечена всеми знакомыми. Девчонки откровенно обрадовались, они привыкли к тому, что со мной весело, интересно и безопасно, такова репутация. Мы привычной стайкой прошествовали знакомым маршрутом , провожаемые заинтересованными или ленивыми пренебрежительными взглядами, в зависимости от их обладателей.

На мне было новое платье, сшитое специально к Новому году. Это было белое платье, покроя принцесс, короткое шерстяное, без рукавов. Вырез неглубокий, но широкий по плечам, лодочкой, обшит широкой полосой, спускающейся на руки, наподобие короткого рукава, имитирующего и воротник.

Вся эта полоса расшита мной самой замысловатым, придуманным узором зимних мотивов синей шерстяной нитью и голубым и синим бисером. Смотрелось шикарно. Сестра всегда жутко завидовала моим задумкам и их воплощению.

Потом она исхитрится ушить и урезать это платье по себе, но пока я в нём торжествовала.

Волосы в роспуск, слегка приколотые чуть выше ушей.

Я чувствовала себя королевой, а ведь от внутреннего самочувствия, зависит и наше настроение, следовательно оно было великолепным.

Пока ещё никто не танцевал, все гужевались кучками и вели разговоры, присматриваясь к вновь входящим. Естественно и наша компания не обошлась без смотрин.

Я давно уже не выглядела той прежней пышечкой, так как после родов похудела основательно с 52 до 46 размера, да так в этих параметрах и прожила всю оставшуюся жизнь. Единственное, что оставалось неизменным, широкие, по мужски прямые плечи и узкие бёдра.

Отсюда и моя любовь либо к размахаям, либо к покрою принцесс, которые скрадывали эти недостатки. Я всю жизнь комплексовала по поводу слишком широких плеч и пыталась скрыть своё недовольство за шуткой, вот вроде когда Бог раздавал прелести, я давилась в очередь за плечами, их и отхватила.

Вообще смешно, что эта сильная в общем-то натура, всю жизнь более всего боялась насмешек над собой и оттого тщательно маскировала, эту боязнь.

Так к примеру падая, я начинала ,несмотря на сильную боль, громко смеяться над своей неуклюжестью, тогда не так обиден смех других. Вышучивала собственные промахи всегда первой.

А если ссорилась с парнем, точнее, он ссорился со мной, то всегда добивалась примирения разными ухищрениями, для единственной цели, расстаться уже навсегда самой. Так видимо тешилось моё ущемлённое самолюбие. А всем я казалась рубахой-парнем, бой-девчонкой, смелой и независимой насмешницей, хотя в глубине была совсем иной, очень ранимой, правда и очень отчаянной сорвиголовой, но это проистекало из тех же истоков, страха быть высмеянной.

Мы пристроились большой компанией возле второй от эстрады колонны. Не так громко ударяет по ушам музыка и не так далеко от основной публики, в общем удобная позиция для изучения зала. Я пока ещё не наметила жертвенного агнца, который пойдёт меня провожать.

Мы как всегда болтали ни о чём, вокруг нас также стояли такие же группки говорящих о своём, временами взрывающихся весёлым смехом ребят и девчат.

В это время одна из наших девчонок, замечая кого-то у меня за спиной, видимо идущего по направлению к нам, тихо произносит:

-Ой, девочки, это он. Ой, я сейчас умру. Как я о нём мечтаю.

Вторая ,глядя туда же говорит-Я тоже.

И все постепенно начинают признаваться,что для такого парня ничего не пожалели бы. Я пока не проявляю любопытства о ком они говорят, тем более они говорят о каком-то очкарике, а я ребят в очках не знаю, кроме своего противного одноклассника Юрки Преснова, из-за которого поссорилась с Колючим. Поэтому меня их разговор не интересует. И тут раздаётся тихое "ох", потому что в этот момент, этот кто-то видимо уже рядом, а моего плеча касается чья-то рука и я оборачиваюсь.

Передо мной, собственной персоной стоит Колючий и я вдруг осознаю, что весь разговор шёл о нём. Но они же говорили о парне в очках, а стоящий передо мной без них. Я оборачиваюсь на девчонок с удивлённым видом, а они кивают " он".

Мы не виделись почти год.

Тогда повернувшись и посмотрев на него, я презрительно цежу через губу:" Ах, этот? Да я с ним не то что гулять, я с ним срать на одном гектаре не сяду!"

И выдав эту грубую тираду я отхожу в сторону, делая вид, что увидела кого-то знакомого. Немая сцена.

Потом поочерёдно танцую с разными парнями, открыто развлекаюсь, хотя на сердце кошки скребут. Всё-таки он мне нравится.

После вальса с Борисом, мы с ним по-прежнему друзья, я ухожу в туалет покурить.

В туалете у зеркала причёсывается ещё одна давняя знакомая из детства, вернее школы, Верка-Оса. Девчонка как нельзя более соответствующая своему прозвищу всем своим обликом. Не фамилии Осипова, а именно внешним видом обязана она этому прозвищу.

С меня ростом, крепкого телосложения, про таких говорят, рублена топором, с мелкими чертами лица, глубоко посаженными маленькими колючими глазками и чуть крючковатым внизу небольшим носом и торчащими как ореол из пакли мертвенно белыми, напрочь сожжёными перекисью волосами, короткими и неровными. Она стоит и ещё начёсывает их нарочно.