Пора убивать

– Нет, после суда тебя здесь не будет.

– Обещаешь?

– Нет. Никаких обещаний. О завтрашнем дне у тебя есть вопросы?

– Нет. Скажи, Джейк, сколько я тебе заплатил?

Джейк заколебался, почувствовав, что вопрос был задан неспроста.

– Почему ты спрашиваешь?

– Я просто размышляю.

– Девятьсот долларов плюс расписка.

У Гвен было меньше сотни долларов. Нужно было платить по счетам, с продуктами дома обстояло неважно. В воскресенье она приходила в тюрьму и проплакала целый час. Паника, в которой она находилась, была составной частью ее жизни, была ее натурой. Карлу Ли, несмотря на это, и так было ясно, что семья находится на грани, что жена никогда еще не пребывала в таком страхе. От ее родственников особой помощи ждать не приходится – так, кое-какие овощи с собственного огорода да несколько долларов на молоко и яйца. Когда речь заходила о похоронах или пребывании в больнице, они чувствовали себя почти беспомощными. Вот в отношении эмоций они умели быть щедрыми: готовы стонать, плакать и выставлять напоказ свои чувства часами. Но стоило только упомянуть о деньгах, как они тут же бросались в стороны, как цыплята от кошки. Ничего не ждал Карл Ли от ее родственников, да и от своих не больше.

Он уже решился было попросить у Джейка взаймы сто долларов, но тут же подумал, что лучше дождаться того момента, когда Гвен совсем упадет духом. Тогда это будет проще.

Листая бумаги, Джейк ждал, когда Карл Ли попросит у него денег. Клиенты по уголовным делам, особенно чернокожие, всегда после уплаты гонорара просили вернуть им часть средств. Джейк сомневался в том, что, кроме девятисот долларов, ему удастся получить от своего подзащитного еще хоть что-то, и поэтому он не собирался возвращать Хейли ни доллара. К тому же черные привыкли сами заботиться о себе. Помогут родственники, подключат церковную общину. Ничего, с голоду не умрут.

Он подождал, а затем засунул папку и блокнот в кейс.

– Еще что-нибудь, Карл Ли?

– Да, что я могу сказать завтра?

– А что ты хочешь сказать?

– Я хочу объяснить судье, почему я пристрелил тех парней. Они же надругались над моей дочкой. Их нужно было убить.

– Именно это ты и хочешь сказать завтра судье?

– Да.

– И ты рассчитываешь, что, после того как выслушает тебя, он отпустит тебя на волю?

Карл Ли ничего не ответил.

– Послушай, Карл Ли, ты нанял меня в качестве своего адвоката. И ты сделал это потому, что верил мне как профессионалу, так? И если мне понадобится, чтобы ты завтра что-то говорил, я попрошу тебя об этом. Если же не попрошу – сиди и молчи. Когда в июле ты придешь в суд, тебе представится возможность сказать все, что ты сочтешь нужным. Но до этого времени говорить буду я.

– Ты прав.

* * *

Посадив мальчиков и Тони в красный «кадиллак», Лестер и Гвен направились к врачу, жившему в доме по соседству с больницей. Несчастье случилось с Тони две недели назад. Девочка немного прихрамывала, а ей хотелось бегать и носиться по ступенькам лестниц вместе с братьями. Но мать строго следила, чтобы она этого не делала. Боль в ногах и ягодицах почти прошла, повязки с кистей и лодыжек врач снял еще неделю назад, раны быстро заживали. Однако тампоны и марлю с внутренней стороны бедер убирать было еще рано.

В маленькой комнате она разделась и села на низкую кушетку, обитую мягкой тканью. Было прохладно, и Гвен обеими руками обняла дочь. Доктор осмотрел ее рот, осторожно ощупал челюсти. Попросил Тони вытянуть вперед сначала руки, затем ноги, проверил, как идет заживление. Затем он уложил девочку, пальцы его легко коснулись низа ее живота. Тони вскрикнула и вцепилась в склонившуюся над ней мать.

К девочке снова вернулась боль.

Глава 15

В пять часов утра в среду Джейк сидел за столом у себя в офисе, пил кофе и через высокое, от пола до потолка, окно смотрел на центральную площадь Клэнтона. Сон в эту ночь был беспокойным, и, проворочавшись несколько часов, Джейк решил вылезти из-под одеяла. Он махнул рукой на отчаянные попытки восстановить в памяти фамилию обвиняемого из Джорджии, которую, как ему казалось, он навсегда запомнил еще в колледже. Примечательным в деле было то, что судья разрешил выпустить обвиняемого в умышленном убийстве под залог, приняв во внимание, что человек этот ранее к суду не привлекался, являлся владельцем недвижимости, имел постоянную работу и множество родственников. Вместо его имени в голову лезли подробности совсем недавних, в общем-то не очень заметных, юридически прозрачных судебных процессов, проходивших в его родном штате, в ходе которых у судей даже мысли не возникало о том, чтобы позволить обвиняемому – под любой залог – разгуливать до суда на свободе. Таков был закон, и Джейк хорошо его знал, но ему необходимо было найти нечто в противовес доводам Марабу.