Пора убивать

Семейство Уилбэнксов десятилетиями правило округом Форд. Это были гордые состоятельные люди, знавшие толк в фермерстве, банковском деле, политике, но прежде всего - в юриспруденции. Мужчины все как один получали юридическое образование в лучших частных школах. Потом они становились учредителями банков, основателями церквей, школ, некоторые шли на службу. В течение многих лет фирма "Уилбэнкс энд Уилбэнкс" была в штате Миссисипи одной из самых влиятельных и престижных.

Потом на свет появился Люсьен. Он оказался единственным представителем сильной половины человечества в своем поколении семьи. Там были еще сестры и кузины, но все, что от них ожидалось, - это удачно выйти замуж. На Люсьена же с самого детства возлагались весьма честолюбивые надежды, однако он, еще будучи третьеклассником, дал родне понять, что из него выйдет Уилбэнкс, мягко говоря, несколько отличный от прежних. Юридическую контору он унаследовал в шестьдесят пятом, когда его отец и дядя погибли в авиакатастрофе. Хотя в то время Люсьену было уже сорок, он только что, за несколько месяцев до их гибели, окончив заочные курсы, получил диплом юриста. Каким-то чудом сдал экзамен, открывавший ему дорогу к адвокатской практике. После того как он взял руководство фирмой в свои руки, клиентура начала медленно исчезать. Страховые компании, банки, фермеры - все они подались к недавно открывшемуся Салливану. До этого Салливан был младшим партнером в фирме Уилбэнкса; Люсьен вышвырнул его вон, не поделившись даже малой долей имущества. Салливан ушел, прихватив с собой и других младших партнеров, а также и большую часть клиентов. Взбешенный Люсьен уволил всех оставшихся сотрудников, секретарш, клерков - за исключением Этель Туитти, любимой секретарши отца.

Годы совместной работы способствовали сближению Джона Уилбэнкса и его секретарши. В конце концов у нее родился сын, до удивления похожий на Люсьена. Бедному мальчишке пришлось почти все детство провести в различных домах ребенка под надзором нянек. В шутку Люсьен называл его своим поздним братом. После авиакатастрофы поздний брат внезапно объявился в Клэнтоне и начал налево и направо рассказывать людям о том, что он является незаконным сыном Джона Уилбэнкса. Этель чувствовала себя оскорбленной, но удержать сына не могла. В городе жили в предвкушении скандала. В суд был представлен составленный Салливаном иск, в котором поздний брат отстаивал свое право на часть имущества Уилбэнксов. Люсьен чуть было не рехнулся от бешенства. Вызванный в судебное присутствие, он мужественно отстаивал свою честь, гордость и доброе имя семьи. С не меньшей отвагой защищал он и целостность отцовского поместья, согласно завещанию, целиком перешедшего в собственность самого Люсьена и его сестры. Присяжные обратили внимание на потрясающее сходство между ответчиком и истцом, который был на несколько лет моложе. Поздний брат умышленно сел как можно ближе к Люсьену. Салливановские адвокаты специально проинструктировали его, что надо ходить, говорить, сидеть так, как это делает сам Люсьен. Копировать его во всем. Его даже одели, как Люсьена, - в точно такой же костюм. Этель и ее муж отрицали всякое родство своего мальчика с Уилбэнксами, но жюри присяжных придерживалось противоположного мнения. Поздний брат был признан законным наследником сэра Джона Уилбэнкса, имевшим право на треть всего наследства, в том числе, значит, и на часть поместья с домом. Люсьен, не выдержав, обложил присяжных, ударом кулака поверг выигравшего иск позднего брата на пол и истошно вопящим был вынесен из зала суда и препровожден в камеру городской тюрьмы. Подав апелляцию, он добился пересмотра и отмены решения присяжных, но никак не смог отделаться от страха перед возможностью новых судебных разбирательств, взбреди только Этель в голову изменить свои показания. Кончилось все это тем, что Этель Туитти продолжала работать в фирме Уилбэнкса.

Потеряв всю клиентуру, Люсьен был только доволен. Никогда в жизни он не собирался стать, подобно своим предкам, практикующим юристом. Больше всего на свете его привлекало уголовное право, так что мало-помалу старая фирма начала обрастать новыми, специфическими клиентами. Люсьену требовались дела об изнасилованиях, убийствах, похищениях детей - словом, нечто такое, от чего все другие с радостью отказались бы. Ему нужно было чувствовать себя защитником гражданских прав и свобод. Но вершиной его честолюбивых устремлений было стать юристом-радикалом, пламенным радикалом, берущимся за самые гиблые и непопулярные дела, с блеском выигрывающим их и находящимся на гребне славы.