Пора убивать

- Конечно, я сошел с ума. Но и ты недалеко от меня ушел. Этот процесс выжал тебя. Посмотри, что он с тобой происходит: ни нормального сна, ни еды, тебе просто не везет, ты лишился дома. А суеты-то сколько!

- Но у меня сохранились еще какие-то понятия о нравственности.

- А у меня никаких. Ни морали, ни нравственности, ни совести. И тем не менее я побеждал, детка. Я выигрывал свои дела здесь чаще, чем кто-либо другой, и ты это хорошо знаешь.

- Не все продается, Люсьен.

- Я вижу, ты считаешь, что Бакли не продается. Да он станет врать, изворачиваться, давать взятки, воровать - лишь бы оказаться в победителях! Уж его-то не волнует никакая нравственность, никакие правила или мнения. Для него не существует морали. Единственное, что его заботит, - это победа. И тебе представляется блестящая возможность побить его тем же оружием. Я бы так и сделал, Джейк.

- Забудь об этом, Люсьен. Выбрось из головы.

Они просидели еще час, не произнеся больше ни слова. Один за другим в ночи гасли огоньки. Сквозь полуночный мрак от машины доносился храп Несбита. Салли принесла последнюю порцию выпивки и пожелала мужчинам спокойной ночи.

- Впереди самое трудное, - проговорил Люсьен. - Нужно ждать, пока двенадцать обывателей поставят точку.

- Идиотская система, а?

- Идиотская. Но как правило, она срабатывает. В девяноста случаях из ста присяжные оказываются правы.

- Погано у меня на душе. Жду какого-то чуда.

- Джейк, мальчик мой, чудо случится завтра.

- Завтра?

- Да. Рано утром.

- Ты не мог бы выразиться яснее?

- Завтра, к полудню, Джейк, здесь соберется толпа тысяч в десять, черные будут сновать вокруг здания суда, как муравьи.

- Десять тысяч! Но почему?

- Они станут орать: "Свободу Карлу Ли! Свободу Карлу Ли!", - и устроят тут настоящий ад, чтобы нагнать на всех страху, чтобы запугать присяжных. Чтобы снести здесь все к чертям. Слетится так много черных, что белые будут прятаться по щелям. Губернатору придется высылать дополнительные войска.

- Откуда тебе это известно?

- Я сам все это организовал, Джейк.

- Ты?

- Слушай, Джейк, в свои лучшие годы я был знаком с каждым черным проповедником на территории пятнадцати округов. Я ходил в их церкви. Молился с ними, ходил с ними на демонстрации, пел с ними. Они посылали ко мне клиентов, я же давал им деньги. В северной части штата Миссисипи я был единственным белым юристом, выступавшим в защиту их прав. Я вел больше дел по дискриминации черных, чем десяток контор в Вашингтоне. Все они были моими людьми. Так что мне потребовалось сделать только несколько телефонных звонков. Они начнут прибывать с утра, а к середине дня черных в центре Клэнтона будет столько, что ты по улице пройти не сможешь.

- И откуда же они приедут?

- Отовсюду. Ты же знаешь, как черные любят марши и протесты. Такой случай они не упустят. Они его давно ждали.

- Ты сошел с ума, Люсьен. Мой бедный рехнувшийся друг.

- Я выиграю, детка.

В гостиничной комнате под номером 163 Барри Экер и Клайд Сиско закончили последнюю партию в карты и готовы были лечь спать. Выудив из кармана несколько монет, Экер заявил, что хочет сходить за банкой кока-колы. Сиско ответил, что его жажда не мучит.

Барри на цыпочках прокрался мимо спящего в коридоре охранника. Автомат у них на этаже сломался, поэтому Барри тихо открыл дверь и поднялся на второй, где рядом с морозильником стоял другой автомат. Он опустил в щель монеты. В руки ему вывалилась банка и упала на пол. Барри наклонился.

Из темноты коридора выступили двое. Барри сбили с ног, подтащили в угол к морозильнику и начали избивать. Человек повыше поднял Барри за воротник и со всего маху швырнул его об стену. Второй остался у автомата, поглядывая в концы коридора.

- Барри Экер! - прорычал высокий сдавленным голосом.

- Да! Отпустите меня!

Барри попытался высвободиться, но человек, схватив его за горло железной рукой, прижал к стене. В другой руке блеснуло лезвие отточенного охотничьего ножа. Мгновение - и оно оказалось у Барри перед глазами. Он замер.

- Слушай меня, - громким шепотом проговорил мужчина, - слушай внимательно. Мы знаем, что ты женат и живешь в доме 1161 по Форрест-драйв. Мы знаем, что у тебя трое детишек, знаем, где они любят играть и когда ходят в школу. Жена твоя работает в банке.

Напряженное тело Экера обмякло.

- Если этот ниггер выйдет на свободу, ты пожалеешь. Вся твоя семья пожалеет. Может, у нас на это уйдут годы, но ты очень пожалеешь.

Швырнув Барри на пол, мужчина схватил его за волосы.

- Если шепнешь об этом кому-то хоть слово, распрощаешься с одним из своих сыновей. Ясно?

Незнакомцы исчезли. Барри с трудом удалось восстановить дыхание. Он осторожно растирал шею и затылок. Его окружала темнота. Ему никуда не хотелось идти.

Глава 42