Пора выбирать

Перфоманс символизировал примирение стран друг с другом и недопустимость повторения войны. На этапе обсуждения акции Захар решительно выступил против немецкой формы, переживая за то, что обычные люди могут болезненно её воспринять, и негативные эмоции не дадут им понять посыл акции. Постернак Захара терпеливо выслушал, но не послушал, в силу своей крайней либеральности. Так что Захару ничего не оставалось делать, кроме как смириться. К счастью, опасения не сбылись, и его единомышленников не избили негодующие «ватники». Реакция преобладала либо нейтральная, либо радостная, многие просто не поняли, что это было. Германию, как оказалось потом, представляла Алиса. Кроме Германии и СССР, были представлены также США, Франция, и некоторые другие европейские страны.

Посетив центральную площадь, ребята спустились вниз, к подводной лодке. Майский порт во времена бывшей империи являлся закрытым военным городом, куда впускали только по пропускам. Списанная подводная лодка, стоявшая на берегу, была своего рода напоминанием о тех временах. Кроме лодки, фотографировались и в других местах – возле памятника Солженицыну (Вадик наотрез отказался, «Фу, я не буду с этим мерзавцем фоткаться», очевидно, имел личную антипатию), на палубе открытого сегодня для посещения военного корабля, и даже рядом с припаркованной на обочине дороги полицейской машиной, пока полицаев куда-то след простыл.

Встретили даже нескольких ряженых «вежливых людей» с реквизитными автоматическими винтовками (которые они держали совсем непрофессионально, как профаны). «Вежливые люди», видимо, выполняли роль одного из «праздничных аттракционов» – с ними можно было бесплатно сфотографироваться. Постернак и другие ребята тут же предложили это сделать. Алиса выступила резко против.

– Нет! Они убийцы! Как вы можете? Я не пойду!

Захар вслух не стал противиться, но что-то его сдержало, и он не пошёл фотографироваться. Для него словосочетание «агрессия против Украины» не было просто красивой фразой, чтобы обличить действующую власть, и ряженые клоуны вызывали у него неодобрение. Он остановился в стороне с нейтрально-задумчивым выражением лица. Затею Постернака он понимал – сфоткаться на фоне «вежливых людей» с плакатами «Никогда снова» и красными маками было символично. Но сам принимать участие не торопился. Что характерно, «вежливые люди» даже не воспротивились – они явно не понимали, где находятся и чью форму на самом деле надели. Одним словом, клоуны. Так Захар с Алисой и стояли поодаль вдвоём, глядя на то, как их друзья фотографируются с «зелёными человечками»… Переглянулись один раз. Захар улыбнулся Алисе краешком губ.

Апофеозом залезли на памятник кровавому красному идолу на Привокзальльной площади. Остальные ребята остались стоять возле заборчика, а Алиса перелезла через заграждение и стала взбираться на постамент, Захар полез за ней, так как не хотел казаться трусом.

– Э! Куда полезли?! – раздался голос откуда-то сбоку.

Захар даже не дёрнулся, продолжив вскарабкиваться. Кричал какой-то мужик, сидящий за одним из столиков близлежащего уличного кафе. Вскарабкавшись, они с Алисой повернулись лицом к городу и подняли плакаты на уровне груди.

– Слезай, кому говорю! – заорал тот же мужик.

Женя Тучин, который встал внизу напротив памятника, чтобы сделать общую фотографию, повернулся к мужику и спросил:

– А тебе какое дело?

– На памятник нельзя залазить! Правила для кого придуманы! Совсем обнаглели! – разгорячился мужик.

– Я тебе сейчас табло разобью! – грозно пообещал Женя Тучин. Мужик замолчал и отвянул.

Захар, с одной стороны, удивился смелости Тучина, и покладистости мужика, потому что другой мужик на его месте после такого вызова мог бы сам прийти разбивать табло оппоненту, и перепалкой бы дело не ограничилось. С другой стороны, подумал про Женю: «Серьёзный парень, лучше с ним не связываться». Инцидент вызвал у Захара смешанное отношение – он понимал, что мужик был отчасти прав, но в то же время Гордеев недолюбливал людей, которые живут только по кем-то писанным правилам, и всех окружающих учат, как им жить.

Женя щёлкнул несколько кадров, Захар ловко спрыгнул с постамента и подал руку Алисе.

– Мерси, сеньор, – ответила та.

По дороге от Привокзальной площади до полицейского участка к ним присоединился ещё один хипстер. Дистрофический темноволосый паренёк в старомодных очках с толстыми стёклами, при виде которого на ум приходило слово «ботаник». Они поздоровались с Алисой так, как будто давно друг друга знали. «Конкурент», – неожиданно для себя подумал Захар.

У полицейского участка они несколько минут топтались в нерешительности. Витька выдвинул предложение запечатлеться на лестнице, ведущей ко входу, но у всех было тревожное предчувствие, что как только они встанут на неё, изнутри тут же выбегут полицейские и схватят.

– Да ладно вам, чего вы трусите, – подбодрил всех Захар, которому надоело беспонтовое «топтание на месте». – Если кто-то появится, просто дадим стрекоча!

– Я то же самое хотела сказать, на самом деле, – поддержала Алиса.