Пора выбирать

– Отлично, теперь осталось только расклеить плакаты, – сказала Даша, когда Захар окончил свой «мастер-класс».

Они подошли к обычному жилому подъезду. Захар снял перчатки и стал доставать из рюкзака стопку плакатов, а также необходимые для расклейки предметы – ножницы и скотч. Дашины ладони в рукавичках прижали лист к доске для объявлений.

– Ну чего ты так криво наклеил? – огорчилась Даша.

– А правда, что все девушки – перфекционистки? – спросил Захар.

Следующее объявление клеила девушка. Для этого ей пришлось снять рукавицы, и когда Захар держал верхний край, Даша наклеивала скотч и её едва тёплая ладошка мимоходом коснулась руки Захара. Захару было приятно, но он не подал виду. В дальнейшем, когда они клеили другие объявления, эта милая оплошность повторялась ещё несколько раз.

– Ну вот и готово, – сказал Захар. – Можно, конечно, ещё поклеить, но Макс говорил про десять, а мы уже двенадцать сделали, два дома по шесть подъездов.

– Какие у тебя планы сейчас?

– Наверное, в штаб, попить чаю, – сказал Гордеев. – А ты домой, как обычно?

Даша кивнула. В любом случае, им обоим нужно было ехать в направлении центра. Захар зашёл в какой-то автобус, и девушка вошла за ним. Автобус поехал.

– Ты случайно не посмотрела, какой номер? – осведомился Захар.

– Нет. Ты так уверенно зашёл, и я зашла следом за тобой, – рассмеялась Даша.

– В принципе, здесь большинство автобусов должны идти по направлению к центру, – авторитетно сказал Захар. – Хотя какой-нибудь может и свернуть по дороге…

– И завезти нас куда-нибудь не туда… – задумчиво произнесла Даша.

Глава 8. Новая религия

Поликлиника на Луговой. Помимо двух медучреждений на Столетье, агитаторы штаба предпринимали попытки «осваивать» поликлиники и в других районах города. Одна из них находилась поблизости от автобусной остановки на Луговой, улице, соединяющейся со Светланской, на которой жил Захар. К ней Гордеев намеревался отправиться с активистом Митей Гуляевым. Кроме них двоих, в том же районе жил только Георгий, но он тем утром отправился с другой группой ребят на проходную.

Захар приехал на Луговую к условленному времени, повертел головой, ища глазами знакомого. Не обнаружив его в зоне высадки из автобуса, перешёл на зеркальную остановку на другой стороне улицы, предполагая, что Митя будет ехать по ней, как он и анонсировал заранее. Походил кругами минут десять, но Мити нигде не было. Проблема в том, что в этом месте находилась сложная развилка, транспорт останавливался в нескольких местах, которые соединялись системой переходов, надземных и наземных, и разминуться здесь было как две листовки раздать. Гордеев несколько раз написал Мите в «Телеграмме» и пытался дозвониться. Для этого приходилось специально заходить в один из двух надземных переходов – за счёт того, что он крытый, в нём было теплее, чем снаружи, и батарея телефона не так сильно разряжалась. Но безуспешно – абонент упорно пропускал вызовы и не читал сообщения.

«Допустим, у него разрядился телефон, и он не может ответить, но сам-то почему не появляется?» – недоумевал Захар. Он терпеливо три раза обошёл вдоль и поперёк все остановки на этой дорожной развилке, мысленно переживая из-за того, что вечером не успел договориться точно, на какой именно стороне улицы встретиться. Прищуриваясь и вглядываясь в лицо каждому прохожему, и в конце концов убедившись, что Мити нигде нет, а лимит времени уже вышел, Захар поспешил отправиться к месту предполагаемой раздачи, резонно рассудив, что если они с напарником каким-то загадочным образом разминулись, а у того сел телефон, Митя бы счёл самым очевидным вариантом идти к поликлинике и ждать Гордеева у входа, так как там уж разойтись, не заметив друг друга, просто невозможно.

Но и тут был облом – у входа его никто не ждал. Захару ничего не оставалось делать, кроме как начать раздавать одному. Однако поликлиника не принесла ничего, кроме разочарования. Здание было маленьким, и посетителей приходило ничтожно мало, в основном мамочки с детьми. Он терпеливо вышагивал возле входа минут сорок-пятьдесят, поджидая очередную «жертву», но место оказалось абсолютно безжизненным, Захар даже стал выходить из себя. В конце концов, решив, что с этой поликлиникой покончено, но имея в запасе ещё множество газет, Захар обречённо поплёлся назад на Луговую. Но по дороге его осенила неожиданная идея.