Пора выбирать

Всё это время, начиная с дня отставки Тучина, формально исполняющим обязанности координатора значился Дмитрий Зубров. Он был кем-то вроде штатного программиста. При этом он не являлся активным волонтёром, точнее, не занимался волонтёрской деятельностью вообще, Захар не видел его ни на одном кубе ни разу. Дима занимался чисто офисной работой, и в этом плне был довольно полезен – например, писал для незаконно осужденных за митинги 26 марта и 12 июня людей, обратившихся за помощью, жалобы в высшие инстанции вплоть до ЕСПЧ (а жалоба в ЕСПЧ занимала, по его словам, до двухсот страниц). Вообще-то этим должна была заниматься Полина Каленская, штабной юрист, но у неё не хватало на всё времени, поскольку по совместительству с помощью штабу она не оставляла свою адвокатскую практику, не связанную с политикой.

Так вот, у Димы Зуброва с Жорой случился какой-то личный конфликт. Они отличались практически во всём: Жора накачанный спортсмен, с внешностью типичного «альфа-самца», Дима худенький бледный очкарик; Жора немногословный, но конкретный, Дима мог говорить много, но пространно; Жора часто мог подстебать или подколоть кого-то, иногда выходя за «рамки приличия», Дима был нудным и демонстративно вежливым. И когда Зубров получил временные полномочия координатора, то вообразил себя начальником и стал придираться к Жоре.

Это вылилось во взаимную неприязнь. Жора формально был ниже Димы по статусу – он значился всего лишь ЗАМЕСТИТЕЛЕМ координатора по работе с волонтёрами. Ситуация обострилась, когда Алиса, уходя однажды вечером из штаба, не закрыла до конца ставню на окне снаружи, потому что та была тяжёлая и иногда намертво заедала, и у девушки физически не хватило силы опустить её до конца. А ночью эту ставню сломали вандалы. И Зубров обвинил Алису в данном происшествии, мол, если бы ставня была закрыта полностью, вандалы не смогли бы её сломать. И пригрозил, что вычтет стоимость из Алисиной зарплаты. После этого Жора позвонил Зуброву и сильно накричал на него, сказав, что если тот будет докапываться до Алисы, ему не поздоровится. Зубров решил устранить проблему радикальным способом – уволив Георгия.

При этом он настаивал на том, что это не он принял такое решение, а в Москве, мол, в связи с уменьшением количества пожертвований, сокращают финансирование многих штабов, в том числе в Майском порту, и поэтому теперь у них стало на одну вакансию меньше. И якобы решение об увольнении Георгия было принято наверху, в Москве, неким менеджером по региональным отделениям Олегом Сосновым. Но в беседе, обосновывая причины такого шага, постоянно ссылался на личные мотивы его конфликта с Жорой. Алиса же сразу заявила, что если уходит Жора, тогда увольняется и она по собственному желанию. Дима упрашивал её ещё раз всё обдумать, но та была непреклонна.

Захар вошёл в подсобку, когда оттуда, хлопнув дверью, вылетел Вася, отчаявшись переубедить Диму.

– Дмитрий, я считаю, что в данной ситуации ты не прав, – откровенно сказал Захар. – Я нормально к тебе отношусь, но ваш частный конфликт с Жорой – это сугубо ваше вдвоём личное дело, которое должно решаться за стенами штаба. Пойдите с ним в тёмный переулок и поговорите по-мужски, один на один. Набей ему морду, в конце концов, если считаешь, что он тебя обидел. Но работа-то тут причём?

– Так-то Захар прав, Димон, – поддержал Даниил Дубровский.

– Захар, я ни на кого никогда не обижаюсь, я очень добрый человек, – возразил Дима. – Георгий меня не устраивает именно как сотрудник. Он не справляется со своими обязанностями.

– С какими именно обязанностями он не справляется?

– Он безответственный, и ему абсолютно нет дела до того, что происходит в штабе.

– Неправда, – заступился Захар. – Я помню, когда кое-кто из наших ребят оставались вечером в штабе поиграть в настолки, и оставили после себя срач, Жора отругал их и сказал, что если ещё раз такое повторится, то никаких настольных игр больше не будет. Будь он безответственным и равнодушным, он бы так не сделал.

– Ты привёл один частный случай, – парировал Дима, – а я говорю в целом. Например, много раз было такое, что я его прошу: Георгий, выброси картонки, они стали слишком грязные, постели новые. Повторяю через некоторое время, а он ничего не делает. А если и выносит, то нехотя, да к тому же огрызается. А зачем мне работник, который не может нормально исполнить моё поручение?? Раз всё равно приходится просить других волонтёров.

Дмитрий имел в виду куски картона, которые были положены на полу возле входа, чтобы люди, приходящие с улицы, где слякоть и снег, не так сильно пачкали пол, и его не приходилось заново мыть после каждого посетителя.

– Дима, – ласковым голосом сказал Захар, – ну послушай себя. Давай начистоту: вы с Жорой находитесь в штабе на равных правах. Вы оба делаете своё дело – ты сидишь за компьютером, а он работает с людьми. Так с чего ты взял, что он должен выполнять твои прихоти?! Конечно, формально ты можешь ему указывать, но морального права на это у тебя нет. Неужели так трудно взять и самому выбросить эти картонки, раз они тебе мешают?