Пора забот

Чтобы увериться, я наваливаюсь на пенек и притворяюсь спящим. Зимородок долго наблюдает за мной, потом пикает, из-под коряги показывается его подруга, такая же зеленая, но менее нарядная. Они поймали по рыбке и скрылись под корягой.

Мне стоило больших усилий, чтобы заглянуть в их гнездо. Нора была очень глубокая и почти вся выстлана рыбьими косточками и чешуей. По этим признакам я догадался, что у зимородков были уже дети. Но посмотреть их не удалось.

ВРАГИ

Для ночевки мы избрали высокий берег против Комариного мыса. Озеро Подкалиновое, отделяющее нас от злополучного мыса, было глубокое и рыбное. Впрочем, комаров и здесь было достаточно. Рыбаки и охотники любят давать свои названия каждому месту, где побывают. Давно уже нет никакой калины, а озеро называется Подкалиновым; у протоки Криводановского плеса совсем нет никакого луга, а название «Божий лужок» осталось. Так и с Комариным мысом: кого-нибудь покусали комары, и название укрепилось. А право же, там не больше комаров, чем в других местах, прилегающих к Кудряшевскому бору.

Мой друг, Николай Дмитриевич, поставил свою сетку-частушку на мелком месте, надеясь поутру выбрать из нее достаточное количество ельцов и сорожек. После захода солнца упала обильная роса, комарам это не понравилось, мы спокойно поужинали и легли спать.

Рано утром Николай Дмитриевич отправился на противоположный берег постоять зорьку с ружьем.

Из боровой чащобы, где молодняк вырос и поднялся на крыло, утки стайками летали на большое Духовое озеро и на ближайшие колхозные поля. Возвращались они рано утром, и постоять на перелете было заманчиво.

А я с восходом солнца снарядил свой спиннинг и решил прощупать всю яму против Комариного мыса. Клев был не особенно горячий, и, несмотря на это, я не мог взяться за ружье, когда надо мной проносились утки. Эту слабость я заметил за собой с тех пор, как подружился со спиннингом.

Стою, подбрасываю хитроумную обманку, поднимаю на высокий берег прохладных красноперых окуней и реже — зубастых щук. Вдруг слышу, кричит Николай Дмитриевич:

— Плыви сюда!..

«Что такое, — думаю, — случилось?»

Подплываю к нему, спрашиваю:

— В чем дело?

— Смотри, — говорит Николай Дмитриевич и показывает пальцем.

Впереди него, в трех метрах, бурлит вода. Я пристально смотрю на это место и вижу: на поверхности показываются два рыбьих хвоста. После удара по воде хвосты исчезают и сейчас же появляются почти на том же месте.

— Ничего не понимаю… Вероятнее всего, щука схватила крупную рыбу и не может с ней справиться… Я сейчас выстрелю… — говорит Николай Дмитриевич и хватается за ружье.

Я вовремя останавливаю его.

— Подплывем ближе, — говорю, — посмотрим…

И вот наши лодки сблизились. Почти на поверхности воды стоит чудовище с двумя хвостами и одной головой. Чудовище пучит на нас большие выпуклые глаза и одновременно работает двумя хвостами, не подаваясь ни вперед ни назад: силу удара одного хвоста парирует такой же удар другого.

Природа не могла произвести на свет такое уродство, да оно и не могло бы существовать — голова соединяла два тела. Я ловил щук без жаберных покрышек, с переломанным хребтом, но они могли питаться. Такого же урода я еще не встречал.

— Что будем делать? — спрашивает Николай Дмитриевич.

— Вали, — говорю, — в лодку, на берегу все разберем.

И вот, вместо «чуда» перед нами две щуки. Одна из них заглотнула голову другой, и так сцепились, что разъединить их не было возможности. После осмотра я спросил друга:

— Как ты понимаешь все это?

— Враги… — коротко ответил Николай Дмитриевич.

Позже, когда мы были уже на стане и с помощью ножа разъединили щук, Николай Дмитриевич сказал:

— Не видя, как это произошло, можно только догадываться. Возможно, что щука стояла на своем излюбленном месте, а вторая приплыла в ее царство и завязалась драка, в результате которой одна из них угодила в пасть другой…

И, помолчав немного, добавил:

— У них ведь родственные чувства отсутствуют. Они с успехом глотают не только чебаков, но и своих щурят.

НАШИ УТКИ

Эта история уже имеет некоторую давность, но она не забывается, и всякий раз, когда мы получаем письмо из Москвы (из Бюро юных натуралистов), собираемся в круг и горячо обсуждаем последствия известного нам события.

Сегодня я предложил ребятам — Володе и Коле, — членам нашего кружка юннатов — план первого похода по Кудряшевским озерам. Они оба вдруг запротестовали.

— Тут мы ничего не найдем, — резко сказал Володя. — Только время потеряем…

Он даже отвернулся от меня, будто обиделся. Его черные глаза устремились куда-то через открытое окно, в пространство, словно он хотел представить себе путь, по которому я предлагаю плыть. Оба они черноголовые и черноглазые, и я в шутку называю их «жуками». Несмотря на внешнее сходство, они резко отличаются друг от друга. Володя настойчивый и немного упрямый до тех пор, пока не поймет свою ошибку, Коля, наоборот, рассудительный и податливый, но, придерживаясь правила товарищества, никогда не идет вразрез со взглядами Володи. Иногда их «коалиция» доставляла мне немало хлопот, но в конце концов все обходилось благополучно.