Порабощенная океаном

― Закрой свой гребаный рот и иди.

Он толкает меня вперед, и я заставляю свои ноги двигаться, хотя чувствую, что в них будто залили свинца.

― Куда нам отвести парня, Хендрикс?

Хендрикс. Хендрикс. Хендрикс. Это его имя?

― Отведи его в клетку, я скоро с ним поговорю. Сначала я заберу девушку, нужно кое-что узнать о ней.

Узнать. Что узнать? Зачем ему нужно что-то узнавать обо мне?

Я чувствую, как его рука снова толкает меня в спину, и не осмеливаюсь спорить. Когда я достигаю большой двери, то смотрю вниз. Старые деревянные ступени ― все, что мне видно. Я делаю шаг, а затем еще один и еще, пока не опускаюсь в самый низ. Я пристально вглядываюсь в окружающий меня большой корабль, удивляясь его размерам. Первый уровень в основном состоит из длинного коридора с дверными проемами на каждой стороне. Меня снова толкают, поэтому я делаю еще один шаг. Когда я двигаюсь по коридору, мельком вижу маленькие, отдельные комнаты по бокам. Через одну из дверей я вижу большую комнату, которая кажется обеденным залом. Я добираюсь до закрытой двери в конце коридора, и Хендрикс обходит меня, сжимает ручку и открывает дверь. Он снова толкает меня, и я шагаю вперед, споткнувшись.

Я ухитряюсь удержаться на ногах и не упасть. И получаю шанс оглядеться вокруг. Это, должно быть, его комната. Она большая, с темными деревянными стенами, с уборной и душем в стороне, с большой кроватью посередине и письменным столом возле ряда окон позади. Хендрикс снова подталкивает меня, поэтому я продолжаю идти вперед, пока не дохожу до маленького дивана. Заставляя усесться на него, капитан хватает меня за плечо. Я не борюсь с ним. Мой разум кричит мне, чтобы я просто согласилась с этим. Может, он не убьет меня, если я сделаю так, как мне сказали. Я думаю об Эрике, и мое сердце сжимается. Он в порядке? Они причиняют ему боль прямо сейчас? Я не могу не задать вопрос. Я не могу просто забыть о моем друге.

― Они причиняют ему боль? ― мой голос сипит.

Хендрикс стоит передо мной, и при моих словах встает на колени. Он обхватывает мои запястья и крепко держит их руками так, что я не могу двинуться. Наши глаза встречаются, карие с зелеными, и я вздрагиваю. За этим взглядом так много всего: столько боли, столько гнева, столько смерти…

― Что с ним происходит, это не твоя забота. Твоя забота ― выжить. Ты делаешь все, что я говорю, и живешь. Не делаешь ― умрешь. Это просто.

Просто. Просто. Конечно, это ж так, блин, просто. Я опускаю голову, глотая снова и снова, чтобы остановить желчь, поднимающуюся в горле.

― Сколько тебе лет, девочка?

― Меня зовут Индиго, ― резко говорю я, поднимая голову, чтобы встретить его взгляд.

― Твою мать, меня не интересует твое имя, я спросил, сколько тебе лет?

― Какая разница? ― шепчу я. ― Если ты собираешься изнасиловать меня, думаю, что тебе и это все равно.

Он хмыкает:

― Ну, может, и все равно. Отвечай мне в любом случае.

Мое тело напрягается.

― Сейчас же, ― рычит он.

― Мне двадцать четыре.

Он щурит глаза и кивает головой:

― Ты трахалась со многими мужчинами?

Боже мой.

― Пошел ты, ― выпаливаю я.

Он поднимает руку и дает мне такую оплеуху, что я вижу звезды. Мое тело деревенеет, и тут же я словно рассыпаюсь на щепки. Мой момент силы прячется обратно глубоко внутрь и остается там.

― Отвечай на мой гребаный вопрос, или я прикую тебя цепью в клетке с крысами.

― Нет, ― каркаю я.

― Нет, ты не трахалась с кучей мужиков, или нет, ты не ответишь на мой вопрос?

― Нет, я не трахалась с кучей мужиков.

― Хорошо.

Хорошо? Я поднимаю голову, встречая его пристальный взгляд своим, полным ненависти.

― Кто ты такой? ― мой голос звучит резко.

― Кто-то, с кем ты не хочешь трахаться.

― Ч… чего ты хочешь от меня? ― произношу я слабым голосом.

Он усмехается, и это неприятно. Его глаза настолько полны угрозы. Я содрогаюсь, но когда он отвечает, весь мой мир останавливается.

― Я хочу продать тебя.

О.

Боже.

Он хочет продать меня. Я даже не могу вздохнуть. Все мое тело покалывает, и голова кружится. Он хочет продать меня? Как… рабыню для секса? Или на черном рынке? Я поднимаю голову, и мои глаза горят, когда я смотрю в его черные глаза:

― Ты хочешь продать меня? ― я задыхаюсь.

― Я не «хочу продать» тебя, ― рычит он, отводя взгляд от меня и вставая. Он подходит к своему столу, берет сигарету и прикуривает ее. ― Я просто продаю тебя.

― Почему? ― выдыхаю я.

― Потому что я кое-кому должен, и ты отличный платеж. Он любит таких девушек, как ты.

Такие девушки, как я. О Боже. Я не хочу знать, что это значит.

― П… пожалуйста, просто отпусти меня. Я уеду…

Он фыркает:

― Нет, не могу. Мне действительно нужно уладить вопрос с этим долгом. Не волнуйся, с ним будет трудно только, если ты его достанешь.